Великий жулик Большой папа - стр. 14

– Ну? – строго спросил Алешка. – Сколько будет?

– Чук и Герда! – выпалила Настя и посмотрела на него ясными глазами.

Когда мы добрались до своего родного купе, там почему-то сидели за чаем оба «ботаника» – Зина и Женя.

Они приветливо нам улыбнулись.

– Какой славный у вас мальчуган, – похвалила Алешку Зина.

– Вы его ни с кем не спутали? – осторожно спросил папа.

Алешку спутаешь, как же! Разве что с хитрой обезьянкой.

– Под его своеобразным руководством, – добавил «ботаник» Женя, – Настя делает поразительные успехи!

Ага, очень поразительные. Трижды два – Чук и Герда.

Алешка нисколько не смутился от «заслуженных» похвал, забрался на верхнюю полку и свесил голову, чтобы ничего не пропустить из разговора «ботаников» и папы. Я тоже на всякий случай ушки навострил. Но ничего интересного мы не услышали. Взрослые разговаривали вполголоса, короткими загадочными фразами. И вообще – создавалось такое впечатление, будто папа, как Алешка Настю, проверяет их на знание таблицы умножения.

– Путевые документы? – спрашивает папа.

– Все в порядке, – отвечает «ботаник» Зина. – Мне удалось проверить через контролеров.

– А радиоперехват? – спрашивает папа. – Что-нибудь есть?

– Глухо, – отвечает «ботаник» Женя, разламывая печенье. – Одни шифровки идут. Условные фразы.

– А именно?

– «Папа здоров. Колеса вертятся. Родственники готовятся к встрече».

Папа молча кивнул, взглянул на наши любопытные головы над полками и предложил Жене:

– Пойдемте в тамбур, покурим.

Что-то он часто курит. Наверное, из-за новой зажигалки – приятно пощелкать лишний раз.

Они ушли курить, а «ботаничка» Зина стала разглядывать кактус.

– Прелестный цветок, – сказала она вошедшей маме. – Довольно редкий.

Мама расцвела:

– Я привыкла к нему, как к верной собаке.

Лучше бы сказала: «Как к ручному ежику».

Тут вернулся папа, один. И сказал:

– Зинаида Петровна, вы оставьте мне ваши записи.

– Конечно, я их захватила с собой.

– Умница, – похвалил ее папа.

А Зинаида Петровна достала из сумочки вовсе не блокнот с записями, а какой-то небольшой предмет и передала его папе. Он сунул его в карман. Алешка мне подмигнул. Я ничего не понял, но тоже ему подмигнул, на всякий случай.

Зато папа, кажется, все понял и грозно посмотрел на нас.

– А они кто? – спросила мама, когда «ботаники» ушли.

Папа равнодушно зевнул. Так равнодушно, будто ему очень не понравился этот вопрос.

– Студенты, – сказал он. – Заочники. Я их консультирую.

Мама с таким удивлением хлопнула глазами, что послышался шорох ее ресниц.

– Вот уж не знала, что ты еще и педагог.

– Все мы в той или иной степени учителя, – философски заметил папа. – И ученики одновременно. Жизнь нас постоянно учит.

Поездная трансляция зашуршала голосом начальника состава: – Обожаемые пассажиры! Наш поезд прибывает на станцию Солнечная. Стоянка поезда – двадцать одна минута. Пассажиров Оболенских – Алексея и Дмитрия – прошу зайти к начальнику состава. Срочно!

Мы с Алешкой выглянули в окошко. Наш поезд, замедляя ход, гремя колесами на стрелках, ворвался в путаницу множества путей, на которых стояли друг за другом огромные паровозы. Как новенькие, окрашенные в черный и красный цвет, с блестящими под солнцем начищенными медными частями, с высокими трубами и разными – громадными и маленькими – колесами.