Великий замысел - стр. 3

Я поставил чашку на поднос, глубокомысленно хмыкнул.

– Вы понимаете? – тихо, словно заговорщик, спросил Милфорд. – В строении Корабля присутствует замысел! – Он подался вперед. – Великий замысел, мистер Шелдон! И если Корабль подчинен замыслу, то пребывание людей на нем тоже имеет цель. Равно как когда-то имело цель пребывание на нем механоидов и еще раньше – протомеханизмов.

– Примите мои поздравления, профессор, – сказал я, мысленно пытаясь рассортировать по полочкам полученные сведения. – Это действительно великое открытие. Но, право, я не понимаю, каково мое участие в этом… этом всем?

Милфорд отодвинул поднос, развернул на столе свиток с картой одного из горизонтов. Вверху карты готическим шрифтом было начертано «Графство Дилэйн и Брукс Кантри». Профессор надел пенсне и принялся пояснять, водя пальцем.

– Все наши карты неполные. Видите, здесь и здесь – белые пятна, мы называем их «темными зонами», прикрывая шуткой наше незнание. На каждом горизонте найдутся территории, куда мы не можем проникнуть. Глухая стена: ни люков, ни тоннелей, нет даже вентиляционных портов.

Я постепенно вникал. Наконец речь зашла о понятных мне вещах.

– Основываясь на принципе симметрии, я могу предположить, что находится на закрытых от людей территориях, – проговорил тихим, отчетливым голосом Милфорд.

– Да? – удивился я. – И что же?

– Например, на этом горизонте, – профессор опустил взгляд на карту графства, – в «темной зоне» находятся еще два акра превосходных лесоохотничьих угодий. И пока что, обращаю ваше внимание, ничейных. В «темных зонах» на других горизонтах помимо новых земель для освоения можно будет отыскать дополнительные источники электроэнергии, воды и прочих ресурсов недр.

Только теперь я осознал важность открытия Милфорда. На картах горизонтов всегда наличествовали пустые места. Иногда площадь обжитой территории равнялась площади недоступного пространства. Как же легко, оказывается, было заглянуть за глухие стены. Симметрия относительно продольной оси… Одна половина горизонта – зеркальное отражение другой.

Профессорская карта, к слову, была самой подробной из всех тех, что мне приходилось видеть. О чем я не преминул сказать.

– Да, действительно, – с гордым видом согласился Милфорд, – мы долгое время копили данные по всем горизонтам. Тщательно замеряли каждый доступный тоннель и каждый отсек, чтобы получить идеально точные данные. Пожалуй, столь же подробные карты есть только у военных. Симметрия обнаружилась не сразу. И из-за обширных «темных зон», и из-за того, что ранние карты были составлены с погрешностями. Корабль – огромен. Кому, как не вам, об этом известно. И мы всегда смотрим изнутри, не имея возможности увидеть наши владения со стороны.

– Позвольте же, профессор, я повторю свой вопрос. Из-за чего я удостоился чести узнать об открытии? Если требуется прочитать лекцию, то я сделаю это с превеликим удовольствием. Однако я не уверен, что смогу вести речь о передовых достижениях в области физики Корабля.

Милфорд удивился.

– Лекция? Нет, не нужно.

– Что тогда?

– Союзник. Мне нужен союзник, – сказал Милфорд. – Ректор дает разрешение на летнюю экспедицию в одну из «темных зон», однако в Комитете Безопасности в штыки встретили наше предложение пробурить вход на недоступную территорию. Фонд Надсена заинтересован в финансировании экспедиции, однако оттуда не перечислят ни фартинга, пока вето комиссара Пибоди в силе. Мистер Шелдон, – профессор прижал руки к груди, – окажите любезность, переговорите с комиссаром, ведь он безмерно уважает вас! Пусть он снимет вето!