Великий путь из варяг в греки - стр. 5

. Персонаж это вполне исторический, поскольку упомянут как раз Нестором: «И се пакы тъ же чьрньць Иларионъ съповеда ми, бяше бо и книгамъ хытръ писати, сии по вся дни и нощи писаашс книгы въ келии у блаженааго отца нашего Феодосия, оному же псалтырь усты поющю тихо и рукама прядуща вълну или кое ино дело делающа»[7]. Правда, кроме этих строк, мы ничего про гипотетического летописца не знаем. Никитин все «данные его биографии» выводит из текста летописи, сперва априори посчитав, что летописец – это Иларион.

Но среди разноцветья гипотез есть и общие моменты. За исключением очень уж больших фантазеров, большинство признают, что летописи на Руси писались не раньше второй половины XI века. Не вдаваясь в длинные обоснования, укажем хотя бы на то, что хроники в Европе начали составляться после принятия христианства. Когда Русь крестилась, помните? В конце X века. Писали летописи при королевских дворах и монастырях. Просто потому, что там можно было позволить себе не думать о хлебе насущном, а заниматься медленным, но верным заполнением листов рассказами о прошлом и настоящем. Раньше всем работать надо было, не до писания тут! А на Руси как раз за время княжения Ярослава Мудрого, к середине XI века, такие условия и сложились. Вот, для его сыновей, очевидно, и писались первые русские летописи. Ну, или при них, поскольку летописцы на Руси работали при монастырях, а не при дворцах. Потому, кстати, и светских данных в летописях не так уж много. В основном просто перечисления, кто когда родился и умер.

А.Л. Никитин, к примеру, после исследования вопроса пришел к выводу: летописи начали писать в последней четверти XI века. «Отсутствие в Киево-Печерской летописи Илариона, начинающейся ПВЛ, каких-либо явных заимствований из гипотетических летописных сводов XI в., новгородских или киевских, равно как и отсутствие каких-либо достоверных свидетельств о работавших одновременно с ним в пределах 1070–1140 гг. летописцах, поскольку до сих пор не найдено никаких свидетельств летописной деятельности Сильвестра, дает право считать инока Киево-Печерского монастыря Илариона первым русским летописцем, литературно изобразившим события ранних веков истории Русского государства», – указывает он[8]. Причем обращаю внимание: литературно! «Фактологический и текстологический анализ сюжетов, вошедших в состав ПВЛ… приводит к выводу, что все они построены исключительно на легендарном или вымышленном материале», – утверждает Никитин[9]. То есть могли, конечно, быть записаны отдельные легенды, сохраниться какие-то документы (типа договоров с греками, да и те, скорее, были привезены из Греции). Но уж никак не погодные записи. Остальное додумывали, исходя из воспоминаний современников событий и устного народного творчества.

Кроме того, исследователи признают, что дошедшие до нас тексты летописей – творчество, так сказать, коллективное. В том смысле, что они не только сведены воедино из нескольких источников, но и редактировались разными людьми и в разное время. Причем редактор далеко не всегда внимательно следил за тем, насколько органично соединяются взятые из различных мест сведения. А переписчик мог делать элементарные ошибки, не понимая того, что переписывал. Времени-то сколько прошло!