Великий полдень. Роман - стр. 8

После очередного виража наши сани стали быстро настигать детей. От скорости даже дух захватывало. От разгоряченных коней валил пар. Дробно ударяли по льду подковы с насечкой, с грив, с упряжи отскакивали намерзшие на морозе от влажного дыхания лошадей гребенчатые сосульки, наподобие затейливого стеклянного литья, и, шлепаясь об лед, разбивались вдребезги. Острые стальные полозья со скрежетом резали во льду глубокие борозды, отбрасывая в обе стороны сверкающую ледяную пыль. Лучи прожекторами с вертолетов сопровождения, метались вдоль реки, раскраивая ночное пространство.

Сани приближались к большому черному железнодорожному мосту. По обеим сторонам реки, замерли в ожидании два скорых поезда. В ночи сияли рубиновые огоньки светофоров. Уютно светились окна вагонов. Движение было перекрыто до тех пор, пока кортеж не проследует под мостом.

Едва сани с детьми скользнули в тень под мост, как из саней вдруг выпал дядя Володя. Он вывалился нелепо, словно вытолкнутый из гнезда птенец-переросток, и, со всего маху ударившись спиной об лед, покатился прямо под копыта наших лошадей. Майя и Альга завизжали, я бросился внутрь салона и принялся что было мочи колотить по ударопрочной прозрачной перегородке. В тот момент я не сообразил, что возница не станет тормозить и останавливаться: ему это было категорически запрещено по всем инструкциям, дабы не нарушать порядок движения, не создавать опасных заторов. От неожиданности он все-таки натянул вожжи, кони захрипели, встали на дыбы, сани повело юзом. Правда, в следующее мгновение возница уже яростно щелкал вожжами, и кони поднатужились, чтобы снова рвануться вперед. Чтобы избежать столкновения, сани, идущие следом, приняли вправо, и дядя Володя, успевший кое-как подняться, но едва держащийся на ногах, непременно угодил бы под копыта или был искромсан полозьями. В эту критическую секунду, пока сани преодолевали инерцию, я успел распахнуть дверцу и, схватив дядю Володю за плечи, втащил его внутрь.

Мы оба тяжело дышали, словно после спортивного кросса. Дядя Володя улыбнулся, как нашкодивший ребенок. Из носа у его ползли тонкие кровяные змейки.

– А ловко я вывернулся, Серж, а? – еле слышно выговорил он, глядя на меня своими медленными голубыми глазами.

Я усадил его на сиденье, но он тут же повалился набок. Мы увидели, что в обмороке. Альга недоверчиво усмехнулась, но в глазах у нее стоял испуг. Майя взяла бумажную салфетку и стала промокать кровь. Дядя Володя открыл глаза и снова улыбнулся.

– В тебе ужасно сильно материнское начало, Майя, – сказал он.

– Дурак, – сердито отозвалась Майя и выбросила салфетку.

Кровь уже остановилась.

– Руки-ноги целы, Володенька? – спросил я. – Не тошнит?

Он ощупал себя и, покачав головой, признался:

– Такое чувство, будто все еще лечу вниз головой. Прямо акробат какой-то.

Мелодично, нетерпеливо запиликал телефон.

– Что там у вас за самодеятельность? – послышался недовольный голос Папы.

Пожав плечами, я передал трубку дяде Володе.

– Объясняйся, акробат!

– Это я, Папа, – торопливо заговорил он. – Все хорошо, все отлично!.. Нет-нет, я сам во всем виноват. Как говорится, сорок лет, а ума нет…

– Вот именно, – кивнула Майя.

Дядя Володя засмеялся.

– Но здесь тоже очень приятная компания… – начал он, но сразу умолк и опустил руку с трубкой. Должно быть Папа отключился на середине фразы.