Великий Гэтсби. Ночь нежна - стр. 64
Тут я услышал несмолкающее глухое завывание, доносившееся из гаража. Когда мы вышли из машины и подошли поближе, в нем можно было разобрать слова «О боже мой!», беспрестанно повторявшиеся со сдавленным стоном.
– Тут что-то серьезное, – взволнованно сказал Том.
Он приподнялся на цыпочки и поверх голов заглянул в гараж, освещенный лишь болтавшейся на проводе тусклой желтой лампочкой, обтянутой металлической сеткой. Затем он натужно захрипел и, раздвигая толпу своими могучими плечами, подался вперед.
Толпа снова сомкнулась с недовольным ропотом, и прошла целая минута, прежде чем я смог вообще что-то увидеть. Люди продолжали подходить, и напиравшие сзади вдруг с силой втолкнули нас внутрь.
Тело Миртл Уилсон, завернутое в два одеяла, словно ее знобило душным вечером, лежало на верстаке у стены. Том, стоявший спиной к нам, неподвижно склонился над ней. Рядом с ним полицейский в мотоциклетном шлеме записывал фамилии свидетелей, что-то постоянно исправляя в блокноте взмокшей рукой. Сначала я не мог определить, откуда доносятся сдавленные стоны, гулким эхом отражавшиеся от стен пустого гаража. Потом я увидел Уилсона – он стоял на высоком пороге своей конторки, обеими руками вцепившись в косяк и раскачиваясь из стороны в сторону. Какой-то человек что-то тихо говорил ему, время от времени пытаясь положить руку на плечо, но Уилсон ничего не видел и не слышал. Его взгляд медленно блуждал от качавшейся лампочки к лежавшему на верстаке телу и обратно; при этом он нескончаемо издавал пронзительные, леденящие душу стоны:
– О бо-оже мо-о-й! О бо-оже мо-о-й! О бо-о-же! О бо-оже мо-о-й!
Наконец Том рывком поднял голову и, обведя гараж остекленевшими глазами, обратился к полицейскому, пробормотав что-то неразборчивое.
– М-а-й, – по буквам говорил полицейский, – о…
– Нет, «р», – поправил его какой-то человек. – М-а-в-р-о…
– Послушайте меня! – свирепо прохрипел Том.
– Р, – продолжал полицейский. – О…
– Г…
– Г… – Тяжелая ладонь Тома с силой ударила его по плечу, и он поднял на него глаза: – Чего тебе, парень?
– Что случилось? Я хочу знать, что случилось, и все.
– Ее сбила машина. Насмерть.
– Насмерть… – повторил Том, уставившись в пространство.
– Она выбежала на дорогу. А сукин сын даже не остановился.
– Там две машины было, – сказал Михаэлис. – Одна шла оттуда, другая туда.
– Куда это – туда? – нетерпеливо спросил полицейский.
– В разные стороны. Значит, она… – Он было поднял руку, чтобы показать на одеяла, но тотчас же опустил ее. – Она выбежала вон туда, а та машина, что шла из Нью-Йорка, врезалась прямо в нее. Шла она километров под пятьдесят-шестьдесят.
– Как называется это место? – спросил полисмен.
– Никак не называется.
К ним подошел хорошо одетый негр.
– Это была желтая машина, – сказал он, – большая желтая машина. Новая.
– Вы видели происшествие? – спросил полицейский.
– Нет, но машина обогнала меня дальше отсюда по шоссе, и шла она за шестьдесят. Где-то под восемьдесят, а то и девяносто.
– Идите сюда, я запишу вашу фамилию. Осади, осади назад! Мне надо записать его фамилию.
Очевидно, обрывки этого разговора долетели до Уилсона, по-прежнему раскачивавшегося в дверном проеме, потому что к его стонам добавились новые крики:
– Не надо мне говорить, что это была за машина! Я знаю, что это была за машина!