Великий Гэтсби. Ночь нежна - стр. 32
– За обедом?
– Нет, чуть позже. Я случайно узнал, что вы пригласили мисс Бейкер на чай.
– Вы хотите сказать, что влюблены в мисс Бейкер?
– Нет, старина, отнюдь нет. Однако мисс Бейкер любезно согласилась поговорить с вами об одном деле.
Я понятия не имел, в чем может заключаться это самое «дело», и ощутил скорее раздражение, нежели любопытство. Я приглашал Джордан на чай не для того, чтобы обсуждать мистера Джея Гэтсби и его дела. Я был уверен, что его просьба окажется совершенно фантастической, и пожалел о том, что в свое время вообще согласился ступить на его лужайку, переполненную гостями.
Больше он не произнес ни слова. По мере нашего приближения к городу к нему возвращалась холодная корректность. Мы проехали Порт-Рузвельт, где нам на минуту открылись стоявшие на рейде океанские лайнеры с красными полосами на трубах и бортах, после чего помчались по мощенным булыжником улицам трущоб мимо темных салунов конца девятнадцатого века с облупившейся позолотой на вывесках. Затем по обе стороны дороги потянулась долина шлака, и я мельком увидел миссис Уилсон, надрывавшуюся у ручного насоса бензоколонки.
Рассекая воздух, словно крыльями, широким бампером, мы с ходу проскочили половину Астории – однако лишь половину, поскольку не успели мы оказаться среди частокола опорных свай нью-йоркской надземки, как я услышал знакомое тарахтенье мотоцикла, и с нами поравнялся рассерженный полицейский.
– Все в порядке, старина! – прокричал Гэтсби.
Мы остановились. Достав из бумажника какую-то белую карточку, Гэтсби помахал ею перед лицом полисмена.
– Вопросов нет, – кивнул патрульный, вскинув руку к козырьку. – В следующий раз узнаю вашу машину, мистер Гэтсби. Прошу извинить.
– Что это вы ему показали? – поинтересовался я. – Фотографию из Оксфорда?
– Мне как-то довелось оказать услугу начальнику полицейского управления, и теперь каждый год он присылает мне открытку к Рождеству.
За огромным мостом, сквозь фигурные фермы которого пробивалось солнце, играя мириадами зайчиков на стеклах мчавшихся машин, лежал исполинский город, словно выраставший прямо из воды нагромождением сахарно-белых бастионов и башен, воздвигнутых с нерушимой верой в то, что деньги не пахнут. Глядя на город с моста Куинсборо, всегда видишь его словно впервые, и он всегда, словно в первый раз, сулит тебе все тайны и красоты мира.
Мимо нас проехал катафалк, утопавший в цветах, за ним – два черных экипажа с задернутыми шторками и несколько менее мрачных повозок. Родные и близкие смотрели на нас скорбными взглядами; короткая верхняя губа выдавала в них выходцев из Юго-Восточной Европы. Я порадовался, что вид роскошного авто Гэтсби хоть немного скрасит их печальный выходной. Когда мы пересекали остров Блэкуэлл, нас обогнал лимузин, который вел белый шофер, а сзади сидели трое разодетых по последней моде негров, два парня гангстерского вида и девица. Я расхохотался, когда они, сверкнув белками, покосились на нас ревниво-высокомерными взглядами.
«Теперь всякое может случиться, коль скоро мы проехали этот мост, – подумал я, – что угодно и с кем угодно…»
Даже с Гэтсби – и этому никто особо не удивится.
Бурлящий нью-йоркский полдень. Мы встретились с Гэтсби в прохладном погребке на Сорок второй улице, чтобы пообедать. Часто моргая, дабы привыкнуть к полумраку подвальчика после залитой солнцем улицы, я разглядел его в вестибюле. Он разговаривал с каким-то человеком.