Великие научно-фантастические рассказы. 1960 год - стр. 13

Пулчер взял девушку за руку и повел в ресторан.

– Не стесняйся, – велел он. – Я знаю, на что похожа тюремная еда.

Он сел, твердо решив ничего не говорить, пока она не закончит есть.

Но Пулчер не смог.

Задолго до того, как девушка была готова приступить к кофе, Майло взорвался:

– Зачем, Мадлен? Зачем тебе ввязываться во что-то подобное?

Она посмотрела на него, но ничего не ответила.

– А что насчет твоего мужа? – Он не хотел об этом спрашивать, но ему пришлось.

Это был самый большой из всех неприятных ударов, которые обрушились на него после закрытия фабрики «Сосулька». Как раз в тот момент, когда он начал заниматься юридической практикой – не масштабной, но, благодаря Чарли Дикону и партии, небольшой стабильной раздачей услуг, которая позволяла притворяться, что он все еще адвокат, – до него дошли слухи, что Мадлен Коссет вышла замуж.

Девушка отодвинула тарелку.

– Он эмигрировал.

Пулчер медленно переваривал ее слова. Эмигрировал? Конечно, это было мечтой каждого на Девятке с тех пор, как закрылась фабрика. Но всего лишь мечтой. Физическая транспортировка между звездами была безбожно дорогой. Более того, она была безбожно медленной. Через десять лет вы попадали на Делл – планету с разреженной атмосферой вблизи маленького холодного красного карлика. Путь до ближайшей приличной планеты занимал тридцать лет.

Все это сводилось к тому, что эмиграция почти равносильна смерти. Если один из супругов эмигрировал, это означало конец брака…

– Мы развелись, – кивнула Мадлен. – Не хватало денег для отъезда обоих, а здесь Джон был несчастнее меня. – Она достала сигарету и позволила Пулчеру ее прикурить. – Ты же не хочешь спрашивать меня о Джоне, верно? Но хочешь узнать. Все в порядке, это нормально. Джон был художником. Работал в рекламном отделе фабрики, но лишь временно. Он собирался сделать что-то большое. Но затем оказался там же, где и мы все. Ну, Майло, я от тебя ничего не слышала.

Пулчер запротестовал:

– Было бы нечестно встречаться с тобой, пока у меня не было работы или чего-то еще.

– Конечно, именно так ты и думал. Хоть это неправильно. И я не могла найти тебя, чтобы сказать, что это неправильно, а Джон был очень настойчив. Высокий, кудрявый, с детским личиком – знаешь, ему требовалось бриться всего два раза в неделю. Ну, и я вышла за него замуж. Это продлилось три месяца. Потом ему просто пришлось свалить. – Мадлен пылко наклонилась вперед. – Не думай, что он был обычным бездельником, Майло! Он действительно был довольно хорошим художником. Но у нас не хватало денег даже на краски, и потом, кажется, здесь все цвета не те. Джон объяснил. Чтобы писать коммерчески успешные пейзажи, нужно жить на планете с цветами земного типа – они сейчас в моде. А здесь в облаках слишком много альтамицина.

– Понимаю, – сухо сказал Пулчер.

Но на самом деле он не понимал. Оставалась по крайней мере одна необъяснимая вещь. Если не хватало на краски, то откуда взялись деньги на билет на звездолет, на физическую транспортировку? Это же как минимум десять тысяч долларов. На Альтаире-9 просто не было способа собрать десять тысяч, не прибегая к довольно экстремальным мерам…

Девушка тем временем смотрела не на него.

Ее взгляд был прикован к столику в другом конце ресторана, столику с шумной пьяной компанией. Хотя наступило только время ланча, посетители имели такой вид, будто уже три часа ночи. От них разило. Их было четверо: двое мужчин и две женщины в телах молодых, здоровых, довольно симпатичных, совершенно нормальных жителей Девятки. Впрочем, внешний вид их физических тел не имел никакого отношения к делу, поскольку это были туристы. На шее у каждого блестело золотое колье со светящимся красным сигнальным камнем в центре. Знак «Туристического агентства», знак того, что тела взяты напрокат.