Великая война. Верховные главнокомандующие (сборник) - стр. 59
С другой стороны, обратное отобрание каждой пяди отданной врагу земли, при современных способах ее закрепления и отсутствии у нас достаточных технических средств, должно было столкнуться с крайними трудностями, почти невозможностью. Обо всех этих обстоятельствах мне неоднократно приходилось докладывать Великому князю Верховному главнокомандующему, убеждая его громко произнести свое властное слово для прекращения дальнейшего отхода. Я напоминал Великому князю, какое магическое действие произвело его слово в августе 1914 г., когда потребовалось вырвать победу из рук австрийцев. Великий князь терпеливо меня выслушивал, но… молчал. Была ли это потеря веры в войска, или же сознание, что он доживает, в должности Верховного, свои последние дни и потому не должен затруднять работы генерала Алексеева, главнокомандующего Северо-Западным фронтом, приобретавшего все большее влияние на ход дел и очевидно шедшего ему на смену, мне осталось неизвестным.
– Ваше Высочество, пока вы у власти, Россия знает только вас одного и только вы один отвечаете за общий ход войны! – сказал я ему однажды.
– Я подумаю, – коротко ответил мне Великий князь, замяв этим дальнейший разговор! Только в последнем слове, перед своим отбытием из Ставки, благодаря меня за совместную годовую работу, Великий князь добавил:
– Я особенно ценил ваше откровенное слово, высказывавшееся мне во всех случаях!
Я понял, о каком случае он говорил. Явились, впрочем, и другие обстоятельства, которые сделали неосуществимою остановку Русской армии на той линии фронта, о которой я говорил в начале моего настоящего очерка.
Пока наши войска удерживали в своих руках, хотя бы только и частично, территорию Восточной Пруссии, до тех пор было немыслимо распространение неприятельских вооруженных сил в направлениях к среднему и нижнему Неману. Но, с отступлением после февральских боев нашей 10-й армии к Неману и Бобру и после окончательного оставления в середине марта мысли о восстановлении прежнего положения, правый фланг нашего стратегического фронта оказывался навесу. Германцы получали возможность продвижения не только в направлении на Ковну, но и в обход этого пункта с севера, со стороны Тильзита на Шавли. Значение Риго-Шавельского района, через который возможен был обход наших войск с севера, начало вырисовываться тогда с полной отчетливостью.
Опытный глаз генерала Людендорфа сразу оценил выгоды вторжения германских войск в Россию через Литву и Курляндию. Однако настойчивые атаки русских армий на Карпатах и грозивший нашим противникам развал австро-венгерского фронта отвлекал в то время внимание германского верховного командования в другую сторону. Тем не менее, Людендорфу, под предлогом демонстрации, все же удалось собрать на фронте Юрбург – Мемель несколько кавалерийских и пехотных дивизий, с которыми генерал Лауэнштейн – бывший германский военный агент в Петербурге – и произвел в конце апреля вторжение в Литву на Шавли и Либаву.
Уже через несколько дней после начала этой операции германцами были взяты оба упомянутых выше пункта, a затем правый фланг наших войск пришлось отнести в направлении к Виндаве. Вскоре постепенно усиливавшиеся в Литве и Курляндии германские войска образовали особую Неманскую армию, командование которой было вверено энергичному и деятельному немецкому генералу Отто фон Белову.