Великая война. 1914 г. (сборник) - стр. 35
И все работают спокойно, споро и весело. Но довольно влить в них хоть небольшую дозу яда усталости, чтобы работа стала тяжелой, снаряды противника – пугающими, и дело скорейшего уничтожения врага – их прямое дело – стало безразличным и «никчемушным». И во всем так! Сознание вашего долга и того, что во имя этого долга мы должны убивать и калечить, такое яркое и бодрящее при здоровом теле, становится потускневшим. Идея того Великого, что привело нас сюда, на туманные поля неслыханных в истории боев, станет мало понятной и не будет взвинчивать усталые нервы. И будет тяжело до ужаса.
И все это потому лишь, что человек не спал три ночи, промок, разбился физически и нравственно. Да, слабая машинка – человек! И какую великую пользу принес бы в данном случае спорт, правильно культивируемый по всей стране от приготовительных классов начальных школ и до… Государственного совета включительно… Слава Богу, теперь в армии этим занялись серьезно. И всего лишь два – три года серьезной, упорной и умелой работы над молодыми – а в результате солдаты действительных сроков службы втрое выносливее, а следовательно, и полезнее и дельнее запасных. Сухому, тренированному движениями, сильными и упругими, телу легче идти в разведку, не спав две ночи, и тверже будут держать на опротивевшем седле сухие наработанные ноги. С развитым бегом и сокольской гимнастикой[22] дыханием легче делать сотую перебежку по размокшей, вязкой пахоте под свистом пуль и плывущими дымками рвущихся шрапнелей. С набитыми гирями, упругими канатами мышцами крепких и ловких рук спокойнее идти в атаку, как перышком играя тяжелой винтовкой и шутя отбивая сыпящиеся слева и справа удары дюжих пруссаков. Наконец, разве не легче пройти сорок верст в день человеку, втянутому в ежедневный трехверстный утренний бег, чем другому, по целым дням сидящему на месте!
Нет! Опять повторю – страшная вещь, усталость на войне, и могучее средство для борьбы с нею даже не специально спортивный, а просто хоть небольшой, для «подсушки» тела, тренинг в мирное время. И надо надеяться, что, когда кончится тяжелая война, народное здоровье и охранение его получат надлежащее, крупное значение. А если когда-нибудь нашей Родине вновь придется послать на жадные поля битв миллионы своих детей, то в этих миллионах идущих на тяжелую смертоносную работу здоровых людей будет много, действительно здоровых, с крепким сердцем, со здоровыми нервами, стальными мышцами и бодрых духом спортсменов. И, наверное, тогда тонкий, но сильный яд усталости не будет страшен нашим железным полкам и батальонам.
Да… многому нас еще научит эта война. Не нас, русских, именно, а все народы Европы. И такие войны, являясь гибелью для миллионов жизней и тормозом для прогресса культуры, в то же самое время служат культуре же. И когда окончится эта страшная война, как горячо поднимется все человечество на создание разрушенных храмов Веры, науки, культуры и искусства!
А пока… будем драться, пока есть руки. Уцелеем – тогда станем творить…
Бой… Немцы жмут с юга. К границе отходят их обозы… Что за черт! Неужели их взлупили под Осовцем? Вот-то радость была бы! Правда, там все время грохот был.
Устали все. Не спим по ночам. Корка грязи на лице и на руках… На Севере сильный бой. Работы – по горло… А силы убывают… Ну, да Бог поможет – хватит до конца боя-то…