Великая русская революция, 1905–1921 - стр. 58

Политические отношения формировались с учетом военного кризиса и идеологических предпочтений. Стиль партийного управления все сильнее отличался централизацией, выстраиванием иерархической структуры, административно-командными методами, подавлением и наказанием несогласных и широким использованием слежки для выявления общественных настроений. Отчасти все это было следствием опоры на большевистский авангард при организации социалистической революции. Но, как сетовали многие большевики, существовала и сильная разница, поскольку на этот раз данная модель применялась для построения, а не для свержения политической и социальной системы. Местные советы и комитеты, символизировавшие революцию снизу, лишились самостоятельности. Власть фабрично-заводских комитетов и профсоюзов была пожертвована в пользу единоначалия и жесткой трудовой дисциплины. Права рядовых рабочих были еще больше урезаны в 1920 г. с принятием курса на «милитаризацию экономики», включавшую «мобилизацию рабочей силы», которая предусматривала подчинение рабочих военной дисциплине и суровые наказания за ее нарушения. Прогулы, низкая производительность труда, «хищение» продукции и другие проявления недисциплинированности клеймились как «преступные» деяния, «дезертирство» и «измена». Особенно в таких ключевых отраслях, как транспорт и производство вооружений. Аресты, скорые суды, ссылка в трудовые лагеря и даже казни стали нормой, причем присутствие ЧК становилось все более повсеместным. Эти усилия привели к желаемому результату: в 1920 г., по крайней мере согласно официальной статистике, производительность труда выросла. С другой стороны, в этом милитаризованном политическом окружении крепкое местничество и прямая демократия 1917 г., прежде восхвалявшиеся и одобрявшиеся, отныне считались опасной раздробленностью и анархией.

Тем не менее многие коммунисты верили, что они сражаются за создание нового общества, новой куль- [212] туры и новых людей – за скачок из царства необходимости в царство свободы. Годы Гражданской войны представляли собой «героический период русской революции», как выразился один из первых советских историков «военного коммунизма». Насилие могло принимать облик благородной борьбы с основами насилия. Крах экономики мог производить впечатление конца капитализма. Это было время экспериментов по преобразованию социальной и культурной жизни на каждом «фронте», по большей части одобрявшихся партией и правительством. Одним из таких «фронтов» стали семья, половая жизнь и гендерные отношения. Созданный в 1919 г. при партии специальный Женотдел занимался воспитанием «новой женщины», освобожденной от бремени семейной жизни посредством коллективных кухонь и коллективных детских садов, но в то же время представлявшей собой свободную, смелую и активную личность. Молодежное крыло партии, комсомол (созданный в 1918 г.), насаждал среди молодых людей новый дух коллективизма. По всей стране создавались коммуны – в первую очередь студенческие и пролетарские «жилые коммуны» в городах, а также немногочисленные экспериментальные сельскохозяйственные коммуны. Даже ужасающая проблема беспризорных детей рассматривалась идеалистами как возможность воспитывать детей по-новому, без оглядки на отсталые представления и ценности большинства родителей. В конце 1917 г., в значительной степени по инициативе пролетарских писателей, поэтов, художников и активистов, оформилось движение «Пролеткульт»