Великая Орда: друзья, враги и наследники - стр. 8

Хотя, получается так, что сам же Мурад Аджи зачастую и опровергает упомянутые свои высказывания в своих же работах – истина всегда проявляется, особенно если ее ищет, и главное, находит автор во многих других случаях. Например, «Махмуда Газневи (XI век. – Г.Е.) индийцы называли «железным татарином» (2, с. 970) – и отсюда также видим, что термин «татары» был и в те времена именно этническим определением.

Или другой пример из трудов Мурада Аджи: «Романовская Москва взяла на прицел «татар», они отличались этнической неопределенностью» (там же, с. 1051). Но как можно «взять на прицел» то, что «отличается неопределенностью»? Ведь ясно из приведенной фразы – на самом-то деле «брали на прицел» романовские западники именно татар, а не просто неопределенных «тюрок» или «кыпчаков». Именно потому, что татары отличались определенностью и мешали европеизации-колонизации России-Евразии, – именно как многочисленный, единый и монолитный этнос (народ), сохранивший верность потомкам Чынгыз-хана (34, с. 463). Притом татары обладали огромным авторитетом среди народов Евразии, сохранившимся и доныне, несмотря на вековечную антитатарскую пропаганду со стороны многих – как восточных, так и западных – официальных историков.

Несомненно, необходимо признать выдающиеся достижения Мурада Аджи в освещении истории древних тюрок, их культуры и религии, а также сознавать огромное значение для восстановления подлинной истории Отечества проведенной им исследовательской работы по освещению фактов искажения западниками тюркской истории и уничтожения тюркского наследия в Евразии, общего для всех нас. Но при этом, к сожалению, относительно роли средневековых татар в истории, знаменитый тюрколог иногда «сбивается» на некоторые избитые постулаты европоцентристской и прокитайской историографии. Например, встречаются в его работах и ложное клише о том, что «название татары – унизительная кличка» (2, с. 354), и вымысел врагов ордынцев о том, что монголо-татары «обезглавили кыпчакский народ, уничтожили кыпчакскую знать» (2, с. 359).

Но повторим, все это противоречит многому, излагаемому самим же Мурадом Аджи: «Самоназвание народа Степи было «кыпчак» (там же, с. 488), а также и «татарами назывались кыпчаки»[6] (там же, с. 364). Вот это уже ближе к истине, так как значительная, самая влиятельная часть этих самых кыпчаков-тюрок (населения Дешт-и Кыпчака), а именно – соплеменники Чынгыз-хана, основатели державы Монгол – «сами себя называли татары, татарский народ» (13), (22), и языком их был один из самых известных говоров Дешт-и Кыпчака, называемый «татарским» (18), (41), (42).

Постулаты-клише «об отсутствии народа татар в прошлом», и другие, подобные приведенным чуть выше, как мы уже знаем, были измышлены когда-то в целях «стирания» в истории следов средневекового татарского народа, «подстрекательства против татар и натравливания на них» (106, с. 102), (42). Поэтому, по крайней мере, странно встречать подобное в работах серьезного и независимого тюрколога. Мы помним, что значительную часть сообщества тюркоязычных народов и племен, еще до эпохи державы Монгол, и в период ее могущества, составляли средневековые татары, выделяясь среди них «величием, могуществом и полным почетом». И «многие тюркские роды относили себя к татарам, считали для себя достоинством называться этим именем» (96), и, «смешиваясь с татарами» (22), вливались эти тюркские роды в этнос (народ) средневековых татар еще задолго до создания державы Монгол. Притом «возвеличены были все тюрки и род Чынгыз-хана как монголы» именно «по той же причине», то есть именно «вследствие силы и могущества татар» (22), (96), (41).