Великая Орда: друзья, враги и наследники - стр. 26
утверждает эта теория, то это так, дескать, «ошибочно называли» «булгар», предков халха-монголов, «неизвестных тюрок» – но не предков татар».
Но все же выяснялось, благодаря трудам некриводушных историков по призванию, что народ татар существовал в истории Евразии – притом с VI–VII веков, самое позднее – и не просто существовал, а выделялся среди остальных народов Евразии «могуществом, величием и полным почетом» например (22), (41), (96). И оказывалось, что многие татарские ханы, бийи (мурзы) сыграли в истории России и Евразии весьма значительную, и притом положительную роль (и подобных фактов выявлялось множество). Но эти факты скрывали самыми разными способами – или просто «не включали в научный оборот». А исторические личности из татар – которых уже нельзя было никак объявить ни «халха-монголами», ни «неизвестными тюрками», ни «булгарами», и о которых нельзя было умолчать, – этих предков татар историки-пропагандисты определяли в своих сочинениях в основном в «монстры» (см. выше), в «предатели» и «кяфуры». Или просто называли их «уродливыми» – в соответствии с усвоенными у западных и восточных «учителей» приемами пропаганды – и обвиняли их во всяческих вымышленных ими же самими неблаговидных поступках. Или «творчески развивали» вымышленные их предшественниками-учителями мерзопакостные сплетни. В общем, у кого и на что воображения и усердия хватало… На самом деле, как видим, да и увидим далее, названия предателей и моральных уродов заслуживают иные.
Но необходимо еще раз отметить, что и в российской, и в советской исторической науке были истинные историки по призванию, которые, наперекор тоталитарному режиму, все же сохранили для нас множество ценнейших сведений о наших достойных предках. И без трудов тех историков по призванию не было бы ни этой книги, ни трех предыдущих книг о подлинной истории татар (41), (42), (43).
Приведем данные Н. М. Карамзина, которые сей «сочинитель русской истории» не осмелился утаить (многие тогда эти факты знали): «Шиг-Алей, хан Мещеры и Астрахани (57, с. 64); (там же, с. 72–73), потомок Токтамыша (там же, с. 78), и, соответственно, ханов Узбека и Джани-бека (106, с. 441) (выделено мной. – Г.Е.).
Если учесть, что Шейхгали-хан постоянно руководил победоносными походами московчан против немцев и других западноевропейцев, то понятно, почему австрийцы и другие «немцы»-католики оставили злобно-карикатурное описание этого хана-ордынца, и поныне к месту и не к месту охотно и радостно цитируемое историками-европоцентристами (27, с. 172), (59, с. 341), и особенно их последователями – булгаристами.
Даже будучи ярым западником, Н. М. Карамзин вынужден был внести в свою «Историю…» довольно известные в его времена сведения о том, что «Шиг-Алей славился умом основательным» (57, с. 212), и что Шейхгали-хана «одни из Ливонских историков именуют свирепым кровопийцею, а другие весьма умным, скромным человеком» (там же, с. 27). Заметим, что Шейхгали-хан оставался ханом мещеры и Астрахани до своей кончины в г. Касимове 20 апреля 1567 года» (41, с. 410).
И «посмотрим, какое потомство оставили татарские мурзы (бийи) Московии, жившие в период Ивана Грозного – если верить европоцентристско-булгаристскому историописанию, все они должны были быть «чудом уцелевшими после террора Ивана IV, забитыми и запуганными опричниной слугами русских-колонизаторов»: но оказывается, вовсе нет – вот описывается земельной спор между Пудрышевским монастырем и мусульманином Кулунчаком Еникеевым, главой Темниковского княжества (составной части Мещерского Юрта), сыном князя (мурзы) Еникея