Великая княгиня Владимирская Мария. Загадка погребения в Княгинином монастыре - стр. 26

При этом, как полагал Н.Н. Воронин, проводивший разведочно-археологические работы в обители, в первые годы после постройки храма его окружали неширокие (чуть более 3 м) крытые галереи, выложенные дорогой по тем временам майоликовой плиткой, остатки которой были обнаружены[125]. Очевидно, эти галереи предназначались для подхода к захоронениям.

При восстановлении собора на рубеже XV–XVI вв. его решено было расширить. После того как стены храма возвели вновь на основании древних кладок, его главный объем увеличили за счет устройства северного и южного приделов на месте бывших наружных галерей.

В литературе встречается утверждение, что северный Благовещенский придел был пристроен к основному объему собора в 1665 г. Возведение южного Христорождественского придела датируется 1749 г. Но в данном случае речь должна идти о реконструкции этих приделов, поскольку впервые они упоминаются уже Степенной книгой в 40-х гг. XVI в.[126] Для нас данный факт важен тем, что после строительства приделов гробница Марии оказалась уже внутри храма – в северном Благовещенском приделе (с его южной стороны).

Из летописных сообщений известно, что Мария была похоронена в каменном гробу. В Летописце Переяславля Суздальского рассказывалось: «…опрятавше тело ея, вложиша ю въ гробъ каменъ и положиша ю у церкви святыя Богородица въ монастыри, юже бе сама създала и украсила иконами и писаниемъ всю црковь…»[127] Однако в 2015 г. фрагментов гроба в аркосолии не обнаружили.

Обращение к документам помогло разъяснить это противоречие. Сохранилось описание гробниц Успенского собора Княгинина монастыря, из которого становится известным, что в середине XVII в. мощи Марии были переложены из ветхого каменного гроба (судя по всему, он был сделан из непрочного известняка) в новый деревянный: «А вынели ея трии старицы из каменнаго гроба и положили ея в новом гробе деревянном во всем целу; и лежит во схиме. А старой гроб разсыпался»[128]. Судя по всему, переложение мощей Марии было связано со строительными работами 1665 г. в Благовещенском приделе.

Последнее по времени внедрение в погребение произошло в 1968 г., свидетельством чему являются сделанные тогда же несколько фотографий. По этим фотоматериалам видно, что уже тогда останки находились в потревоженном состоянии. И хотя после работ 1968 г. аркосолий был приведен в порядок (это видно по кладкам из современного кирпича), останки оказались перемешаны. В таком же положении их обнаружили в 2015 г., когда в ходе работ выяснилось, что они принадлежат четырем лицам.

Следующим шагом в нашем исследовании стала идентификация найденных останков. Напомним результаты предыдущих экспертиз.

Осенью 2015 г. в Княгинином монастыре были обнаружены останки четырех индивидов (№ 1 – женщины в возрасте около 45–50 лет, № 2 – женщины в возрасте около 25–30 лет, № 3 – девочки в возрасте около 9 лет, № 4 – лица с неустановленным полом, возраст старше 10 лет). Данные краниотригонометрии, основанные на показателях внешнего сходства, показали близкое родство индивидов № 1 и 3, а также № 2 и 3. Привлечение к анализу черепа сына Марии – великого князя Георгия Всеволодовича – выявило ряд совпадающих признаков с черепом индивида № 3. Вместе с тем результаты исследования ДНК, установив родство индивидов № 1 и 3, отвергли родство индивида № 2 по отношению к индивидам № 1 и 3. Тем самым оказались перечеркнутыми предварительные выводы экспертов, полагавших, что в Княгинином монастыре были обнаружены останки жены Всеволода Большое Гнездо Марии, ее сестры и дочери. Самым обидным было то, что они вроде бы подтверждались известиями Лаврентьевской летописи о захоронениях в обители, сомневаться в достоверности которых не приходится.