Великая. История «железной» Маргарет - стр. 102
Почему он полагал, что ему предложат лидерство в коалиционном правительстве, оставалось не понятным. Тед в тот момент был фигурой, олицетворяющей разногласия, а он убедил себя, что представляет «консенсус», это не соответствовало ни его репутации, ни его темпераменту, ни оценке его другими людьми. Со своей стороны я не собиралась отступать от политики, которую по его настоянию я представляла. Я ушла рассерженной.
В течение последних дней кампании возникало немало неудобных вопросов о коалиции. Я стояла на своем, повторяя обещания предвыборного манифеста, сидя рядом с Тедом Хитом на последней конференции Консервативной партии во вторник 7 октября. Результаты выборов два дня спустя показали, что вопреки естественному желанию избирателей дать лейбористскому правительству возможность действительно управлять страной к ним еще сохранялось недоверие. Лейбористы вышли к финалу с преимуществом в три места, что вряд ли означало, что они продержатся полный срок. Но результат Консервативной партии в 277 мест по сравнению с 319 местами лейбористов показал, что мы не добились поддержки нашего подхода.
Потеряв в Финчли некоторое количество голосов, я все же считала, что удачно провела кампанию. Возникли слухи о том, что я могу стать лидером партии. Эта тема, волновавшая некоторых журналистов, не казалась значимой для меня. Мне лично было жаль Теда Хита. У него была его музыка и небольшой круг друзей, но политика была его жизнью. В том году, кроме того, он пережил серию личных несчастий. Утонула его яхта «Утреннее облако», и его крестник был среди погибших. Поражение на выборах было еще одним ударом. Тем не менее, у меня не было сомнений, что Тед должен уйти. Он проиграл трое из четырех выборов. Он не мог измениться и занял оборонительную позицию, защищая свое прошлое, не желающий видеть, что политический курс нуждается в изменениях. К концу недели я фактически стала неформальным менеджером его кампании. Соответственно я отрицала собственные претензии на лидерство.
Затем в субботу 19 октября Кит выступил с речью в Бирмингеме. Она не входила в серию речей, направленных на изменение стратегии Консервативной партии, поэтому с ней не были знакомы друзья и советники Кита. Я тоже не имела представления о тексте. Именно Эдгбастонская речь в Бирмингеме лишила Кита перспектив на лидерство. Обличительная часть содержала утверждение, что «стабильность нашего населения, нашего человеческого племени находится под угрозой», потому что растет число детей, рожденных от матерей, «менее всего подходящих дать жизнь детям», ибо они «беременеют в подростковом возрасте в социальном слое общества четвертого и пятого уровней». Эти возмутительные слова не принадлежали Киту, а были взяты из статьи, написанной двумя социологами левого крыла и опубликованной группой борьбы против детской бедности. Этот нюанс не был замечен епископами, новеллистами, академиками, политиками-социалистами и комментаторами, провозгласившими Кита безумным евгеником.
Поскольку речь была произнесена в субботу вечером, текст был заранее запрещен к использованию в прессе. Но газета «Ивнинг Стандард» нарушила запрет и набросилась на Кита с гневной атакой, искажая то, что он сказал. Я прочла эту версию на станции Ватерлоо, мое сердце похолодело. Позднее и сам Кит не помог исправить это, неуклюже объясняясь и извиняясь.