Век золотых роз - стр. 32
Дар-Теен, стараясь не шуметь, подошел к курильнице и от уголька зажег ароматическую палочку. Затаив дыхание, наблюдал, как первые завитки дыма поплыли вверх.
– Помоги ей, великий Фэнтар, – прошептал он, – наставь на светлую дорогу и отврати от мерзкой Шейниры, чье дыхание обращает жизнь в тлен.
Сердце болезненно сжалось; Дар-Теен изо всех сил пытался представить себе Фэнтара, восседающего на троне среди облачных садов, но перед глазами стояло заплаканное личико Лиэ-Нэсс… Когда она рассказывала про убитую мать, убитую темную ийлуру.
– Спаси ее, – пробормотал ийлур, – кого я еще могу просить, если не Тебя, нашего создателя и вечного наставника? Я… я не знаю, отчего она свернула на путь погибели, но ведь еще не поздно… Лиэ-Нэсс так молода!
И снова он вспоминал ее лицо, ее длинные волосы, ярко-рыжие, солнечные, и глаза, полные тьмы. Ох, лучше бы Лиэ-Нэсс и в самом деле никогда не показывала ему золотую розу… тогда и не пришлось бы мучиться.
«Но теперь ты знаешь, как ей помочь», – урезонил себя Дар-Теен, – «так пусть эта молитва достигнет слуха отца нашего, и пусть он протянет заблудшей руку помощи».
– Верни Лиэ-Нэсс на светлую дорогу, – попросил ийлур, глядя на тающие завитки дыма, – я принесу в жертву козленка в день зимнего солнцестояния, только помоги ей. Ведь я… я все равно ее люблю, хоть и не должен.
Дар-Теен дождался, пока истлеет палочка. Постоял-постоял, надеясь услышать ответ Фэнтара, а затем побрел к выходу.
Он шел не оглядываясь, а потому не увидел, как за алтарем отворилась маленькая дверца, и как жрец долго смотрел ему вслед.
А на следующее утро Дар-Теен проснулся с гудящей головой и стойким ощущением нависшей угрозы.
Он выглянул в окно – на дворе было позднее утро, солнце отражалось тысячью искр в белом покрывале зимы, где-то поблизости весело трещали женщины… Казалось бы, откуда взяться чувству, что все это вот-вот разобьется вдребезги, и спокойствие короткого зимнего дня – не более, чем обман?
Ийлур поежился. Порылся в памяти, пытаясь сообразить – а что такого он сделал не так? Давешнее посещение Храма легло на душу горчащим осадком.
«Она просила никому не говорить», – думал Дар-Теен, спешно одеваясь, – «а я… Но, побери меня Шейнира, я же поделился только с Фэнтаром! Она говорила о смертных, а боги… Боги – это другое. Никто больше не узнает… Разве что сам Фэнтар решит спуститься на землю Эртинойса! Все, больше и думать не стоит об этом. Я сделал все правильно».
И, подбодрив себя таким образом, Дар-Теен вышел из дому.
На углу и правда сплетничали две торговки; ийлур, проходя мимо, невольно присшулался.
– Какой позор! – пыхтела одна, – так опозорить благородного Эйх-Мерола!
Вторая зло прошипела:
– Ну и поделом ей. Я всегда подозревала, что эта чужачка не так проста… Да ведь, знаешь ли, ходят и другие слухи…
Что это были за слухи, Дар-Теен уже не стал слушать. С трудом передвигая ставшие непослушными ноги, ийлур двинулся вперед, на оживленную улицу. Во рту разливалась горечь, словно с большого похмелья, а под ребрами все стянулось в тугой, болезненный узел.
«Как же так?!! Как же?..»
Почти не разбирая дороги, он обогнал мирно беседующую парочку.
– Слышал новость? Эту дуру Лиэ-Нэсс муж раскусил… У той, оказывается, был другой ийлур.
Снег начал медленно темнеть перед глазами.