Век рисков: убежденность Ватроффа - стр. 6
Если бы не рефлекс, та склизкая, отвратительная желтая жижа, что сейчас лужей простирается у моих ног, была бы на моем костюме.
– Что это? – озадаченно спросил я, подняв возмущенный взгляд на парня, разлившего слизь.
– Сэр, простите, я не специально…
– Я не спрашиваю, как это вышло – я спрашиваю, что это!
Растерянный парень только хватал ртом воздух – ему явно что-то мешало ответить. Мне хотелось надавить на него, чтобы он раскололся, но сзади грубо пихнули в плечо.
– Нельзя задерживаться, намаш Ангст. Вперед, – отчеканил главный провожающий, и мне ничего не оставалось. Зато в этот раз я признал в лице провожающего старого знакомого – Мурата.
– Мир тесен… – шепнул я так, чтобы вояка меня не услышал.
Я пошел вперед, успев урвать взглядом то, как паренек поднимает тяжелую жестяную цистерну вполовину своего роста. Цистерна была без опознавательных знаков. Парень одет в стандартную служебную робу сотрудников. Намека на то, чем является жижа, нет: желтая и склизкая – это все. Не то желатин, не то замерзший животный жир. Какого происхождения – не понятно, какое предназначение – тоже. Но если этим кормят в здешней столовой, то мне следует умыть руки поскорее.
Мы прошли первый пограничный пункт. Перед нами жуткий, но очень просторный и глубокий туннель. Шаги и шуршание от формы охранников отдавались многослойным эхом.
– Товарищ Мурат, – аккуратно обратился я к главному в конвое.
– Не разговаривай со мной, – грозно процедил он, и я покорно последовал его указу.
Как смешна бывает судьба. Когда-то я уже был замешан в другом секретном деле. Но то дело было связано с разработкой «оков». Пока я учился на намаша, мне предложили подработать служебным персоналом в Секторе 4. Я поставил подпись под меткой о неразглашении в документах, и меня также сопровождал конвой из охранников. Именно тогда я впервые встретил Мурата.
Стоило догадаться, но мы дошли до самого конца, упершись в закрытые шлюзные ворота из стали. Правда, нам надо было не туда, а влево – в не менее прочную толстенную дверь, над которой сияла красная лампа. Табличка с надписью «не входить» не была для меня сюрпризом, но все равно была неприятной.
Только четверо, включая меня и Мурата, зашли в предбанник за дверью, где плотный поток теплого воздуха нас обдул снизу доверху. Затем проход вперед открылся, обнажив привычный длинный коридор Сектора, но под номером два. Он был ровно таким же как коридор моего Сектора. В каждом Кубе есть стеклянные горизонтальные лифты, и нам следовало продвинуться в них к одному определенному Кубу.
Каково было мое удивление, когда я вошел в секретный Куб – он отличался от обычного Куба тем, что через окна вместо офисов внизу виднелись больничные палаты. Уже пешком проходя стеклянный коридор, который простирался вдоль офисов, то есть палат, и вдоль неизвестных мне лабораторий, я старался выцепить взглядом через окна что-нибудь примечательное, но увы. Однако, когда в конце коридора последовали окна закрашенные, мне стало не по себе. Спрашивать о них и том, что за ними, не решался. Молча шел, как полагается. Мы повернулись перед тупиком с привычным огромным и круглым люком в стене к последней двери справа. Полагаю, за ней – штаб-квартира здешнего намаша.
Следящие остались охранять снаружи, а мне приказано входить.