Век Константина Великого - стр. 44

Во времена Галлиена и тридцати тиранов королевство Пальмира было союзником Рима в борьбе с персами. Оденат нанес поражение Шапуру I, торжествовавшему победу над Валерианом, и преследовал его до Ктезифона. Но когда Аврелиан позднее напал на пальмирцев, Сасаниды решились поддерживать их, чтобы не получить в лице Рима излишне могучего соседа. Бахрам I отправил на помощь Зиновии армию, которую римский император разбил вместе с войсками королевы. Аврелиана, а затем Проба персы умиротворили богатыми подарками. Несмотря на это, Проб начал подготовления к войне с ними, а его преемник Кар развязал ее. Римская армия по ту сторону Тигра и на сей раз добилась блестящих успехов, но все было потеряно из-за внезапной кончины Кара, когда сын его, Нумериан, решил вернуться в Рим (283 г.). Как и следовало ожидать, Бахрам II после недолгих колебаний воспользовался смутой, царившей во всей империи при восхождении на престол Диоклетиана, чтобы обезопасить себя и продвинуться на запад. Какое-то время путь оставался открытым, так как императоров занимали более непосредственные дела. Теперь удар приняла на себя Армения.

Первое время эта страна, находившаяся под властью побочной ветви низвергнутого царского рода парфян Аршакидов, наслаждалась римской протекцией. Но когда при Валериане и Галлиене империя начала распадаться, с помощью неких местных объединений Шапур I овладел Арменией. Тиридата, сына убитого царя Хосрова, спасла только преданность дворцовых слуг, и он оказался под защитой римских императоров. Наделенный недюжинной силой и благородной душой, неоднократно чествовавшийся за победы на Олимпийских играх, он более всех подходил для роли претендента на престол утраченной отчизны. Как Нерон некогда наделил Арменией своего одноименного предка, так и Диоклетиан поступил по отношению к Тиридату (286 г.). Тот обнаружил, что его родина изнывает под разнообразными тяготами, в том числе и религиозного порядка. Чужеземцы-персы, не отличавшиеся терпимостью, уничтожили статуи обожествленных властителей Армении и сакральные изображения солнца и луны и вместо них воздвигли пирей для священного огня на горе Багаван. Вскоре вокруг наследника сплотились и знать, и простолюдины; персы были изгнаны, а сокровища, включая принцессу, спасены. Мамго, подданный скифов, однако, по-видимому, преданный туркам вождь, будучи изгнан Шапуром из Армении, пришел вместе со своими сторонниками служить новому владыке. Но Нарсе I собрал все силы, опять отвоевал Армению и заставил Тиридата снова искать защиты у римлян.

Тем временем Диоклетиан и его соправители одержали верх над большей частью противников и могли теперь наконец заняться Востоком. Поскольку старший император тогда как раз пытался укротить Египет, где то и дело вспыхивали мятежи, он передоверил руководство походом против Нарсе своему цезарю, Галерию; генеральный штаб располагался в Антиохии. Но две битвы, завершившиеся с неопределенным результатом, и одна, проигранная Галерием, невзирая на всю его отвагу, вновь обильно оросили римской кровью пустынную равнину между Каррами и Евфратом, куда некогда Красс привел умирать десять легионов. Диоклетиан, который усмирил Египет, пока цезарь Максимиана, Констанций Хлор, возвращал восставшую Британию в лоно империи, особенно рассердился из-за того, что только на Евфрате оружие римлян оказалось несостоятельным. Возвращаясь, неудачливый цезарь встретил августа в Сирии; Диоклетиан принудил его бежать целую милю за своей колесницей, прямо как был, в порфире, на глазах у войска и придворных. Этот случай, пожалуй, наиболее явно демонстрирует истинный характер власти Диоклетиана. Преданность Галерия не поколебалась ни в малейшей степени; он просил лишь о дозволении смыть свое бесчестье победой. Теперь вместо немощных азиатов в поход отправились несокрушимые иллирийцы и союзная армия наемных готов; в сумме их было двадцать пять тысяч, но зато первоклассных воинов. На этот раз (297 г.) Галерий двинулся от Евфрата в холмистые земли Армении, где нашлись сочувствовавшие римлянам и где персидская армия, большую часть которой составляла конница, представляла меньшую опасность, нежели на равнине. (У персов, согласно Аммиану, пехота считалась достойной только сопровождать обоз.) Сам Галерий всего с двумя спутниками выследил лагерь беспечного противника и неожиданно напал на него. Успех был полный. После жестокой бойни раненый царь Нарсе бежал в Мидию; его шатер и шатры его вельмож, полные награбленных богатств, достались победителю, и его жены и множество родичей оказались в плену. Галерий знал цену таким заложникам и обращался со своими пленниками весьма заботливо.