Век чудовищ - стр. 18

Точнее одно представление всё-таки было – после своего последнего визита соцработник долго чесал затылок и записал меня и Дэни на беседу с психологом. Раньше психологов я видел только по телевизору. Они с умным видом кивали, окруженные десятками развешанных по стенам дипломов, давали советы, а если нужно, если человек не мог вспомнить нечто важное, то и гипнотизировали. Хоть мне и было очень любопытно, я совершенно точно не хотел, чтобы меня гипнотизировали.

Мой визит был лишь отчасти похож на фильм. В кабинете психолога на полную катушку работал кондиционер, и было очень холодно. При встрече он пожал мне руку и налил чашку чая. Мы присели на мягкие кожаные кресла, которые поскрипывали от каждого движения. У Горана был толстый блокнот с вопросами, и вначале я даже испугался, что не смогу уйти, пока не отвечу на каждый из них. Психолог разрешил называть его просто Горан, без фамилии. Прежде я даже не знал, что такие имена бывают. Но он объяснил, что просто родился в другой стране и переехал с семьёй сюда ещё в детстве. Название страны я тоже услышал впервые и тут же забыл.

– Ну, Лео, расскажи. У тебя большая семья? – Горан откинулся назад и закинул ногу на ногу.

Я пожал плечами, потому что не знал, большая у меня семья или нет. Какие семьи считаются большими, а какие маленькими? Сколько в семье должно быть человек, чтобы она стала большой? Раньше нас было четверо, или даже пятеро, если считать отца. А теперь я не знал, можно ли его считать, и можно ли считать даже маму.

Горан увидел мое замешательство и подался вперёд:

– У тебя есть брат, верно? Кто ещё?

– Брат Дэни, мы близнецы. Есть дедушка и мама. – Я почему-то инстинктивно стал загибать пальцы.

– А папа? – Голос Горана звучал спокойно и ободряюще, будто пытался подсказать слова из стихотворения, которое я учил наизусть, но забыл.

– Папа тоже есть, – менее уверенно добавил я.

– Вы живёте все вместе?

– Нет. Мы с мамой отдельно. Дедушка тут, в поселке. Папа тоже где-то отдельно, не знаю, где именно. – Я так и не разогнул пальцы, которые загнул при счете, мне стало немного неудобно, и я расправил ладони на коленях.

– Почему папа живет отдельно?

Я не знал, почему. Мы никогда о нем не разговаривали. И не потому что нам кто-то запрещал, просто его не было, – и точка. Если чего-то нет, то о нем нет смысла и говорить. Я плохо помнил, как было с ним, но без него не стало хуже. Было даже хорошо. Я знал только, что однажды вечером он ушёл, а в руках у него был маленький чемодан.

– Тебе нравится жить с мамой и братом?

Это был странный вопрос, я снова замялся, не зная, как лучше ответить. Как мне могло не нравится жить с мамой и Дэни? Мы всегда-привсегда были вместе. Не разлей вода. Мы никогда не разлучались надолго, а с Дэни раньше не расставались вообще никогда.

– Наверное. Я не знаю. Наверное, нравится. – Я поежился, мне захотелось исчезнуть или сделаться невидимым из-за того, как глупо я отвечал на самые простые вопросы.

Горан заметил, что я прячу руки в рукава толстовки и убавил кондиционер. Затем он перелистнул страницу в блокноте и подался еще ближе, переходя на шепот:

– Мне тут подсказали, что у вас дома водились привидения… – В конце он улыбнулся и даже подмигнул мне, будто у нас теперь был общий секрет.

– Привидений никогда не было. Мы жили хорошо. – Чем ближе Горан был ко мне, тем дальше мне хотелось отодвинуться, я опустил глаза.