Ведьзмарский лес - стр. 60
Странно было слышать подобные слова из уст идеальной красавицы, но о младшем советнике она явно знала немало. А дальше Уле и не пришлось спрашивать, достаточно было взгляда.
— Резло заслужил смерть. Некоторые заслуживают и худшего. — Тихий голос Аласты заползал в самую глубину души Урсулы. — Так больно и унизительно. — Лицо госпожи Пэрриг застыло, две мокрых дорожки заблестели на щеках. — Так мерзко, что он делает со мной. — Она вскинула руки, прижала к груди. — Умоляю! Не говорите ничего лорду. Никому не говорите! Будет только хуже. Он накажет меня. Заставит вымаливать прощение. Вы не знаете, как он умеет причинять настоящую боль, когда… пользуется мной. Простите, я забылась. — Аласта опустила голову. — Мне нельзя говорить о хозяине, вашем будущем муже, в таком тоне.
— Скотина. Животное. — Холодея, Ула кусала губы. — Я не дам ему и притронуться к себе! — Ярость вернулась и затопила Урсулу до краёв. — Обещаю, что придумаю, как помочь вам.
— Спасибо, леди Урсула. — Аласта склонилась ниже в поклоне. — Поберегите себя. Я свыклась с ролью куклы для жестоких игр.
— Личварды знают? Что я спрашиваю! Конечно же, знают! — Возмущение Улы било в висках тяжёлыми ударами сердца.
— Все хотят жить, миледи. Никто не освободит нас от этого ужаса.
23. *22*
Советник Харви взрастил в своей воспитаннице не только разум, но и душу. Чувство справедливости и сопереживание всегда были свойственны леди Бидгар. Наставник считал, что без этих качеств невозможно управлять землями и заботиться о подданных. После слёз Аласты, её слов о лорде Скоггарде Ула пылала гневом.
Платье они отнесли в комнату Урсулы, и Аласта попрощалась до вечера, сказав, что должна сама подготовиться. Ула с пониманием кивнула в ответ. Милое личико госпожи Пэрриг раскраснелось от слёз. Мерзавец, похоже, не трогал в своих забавах те части тела, которые сразу выдавали насилие, и внешность Аласты не пострадала. Она ушла, а Ула упала в кресло, сверля глазами платье на кровати. Сегодня она должна быть красивой и покорной для чудовища. Соблазн поступить наперекор то и дело овладевал Улой, но мысль о землях Бидгар сдерживала порывы. Если нужно, она притворится смиренной куклой, на время.
— Посмотрим на тебя, Дагдар Скоггард. Разглядим мерзкую рожу. Только меня ты не получишь. И земли свои я заберу.
Некоторые грубости не одобрил бы старик Харви, но её согревала мысль, что Карвелл подбодрил бы кривой улыбкой, прибавив пару выражений покрепче.
— Да, ты бы убил его, Карвелл, — прошептала Ула.
Ненависть к жениху помогла Урсуле. Она перестала трястись от страха в ожидании вечера. Иногда только вздрагивала, вспоминая синяки на теле Аласты, подавляла в себе поднимавшуюся тошноту и решительно сжимала кулаки. У неё есть кинжалы, чтобы защититься в первую ночь. Во все ночи, предназначенные ей с мужем.
За несколько часов до торжества они вместе с Даной стали готовиться к выходу. Холодная ванна придала Урсуле бодрости и усилила её возмущение лордом.
«Додумался же!» — фыркала она, когда служанка растирала пылающую после ледяной воды кожу.
Потом горничная занялась волосами леди Бидгар. Дана была мастерица в этом, и обе остались довольны. Полностью собранная Ула рассматривала себя в зеркале. Аласта оказалась права: платье подходило Урсуле по размеру и крою, а цвет благородно оттенял светлую кожу и каштановые волосы. Харви сказал бы, что перед ним истинная леди земель. Харви и Карвелл — хрупкая память о них поддерживала и согревала.