Ведун поневоле - стр. 8
И опять я ушел от основного повествования… О это дикое желание вместить все и вся на исписанные страницы!
Мысли… Воспоминания… Вьются и вьются каскадами картин в тухнущем, слабнущем сознании. Жалкая попытка сохранить себя в тканях этого мира. Соломинка для утопающего в болоте увядания…
Необычный опыт отца очень помогал нам, но весьма продолжительное время, не смотря на все ведические знания и помощь зельями да отварами, я всегда немного отставал в росте и физическом развитии, в сравнении с моими крепкими, плечистыми друзьями детства.
Как маленькие медведи юные, голубоглазые жители Рязанского княжества уже появлялись на свет сильными и закаленными, готовые быстро встать в строй защитников своей земли, или за отцовскую соху.
Мне же все эти качества пришлось нарабатывать упорными тренировками с отцом, о чем я хочу рассказать отдельно, призывая любого потомка, независимо от пола, тренировать бренное тело, обиталище светлой души, дабы иметь крепкую руку и дубовый, прочный стан, так необходимый в моменты неистовых испытаний на прочность.
Казалось, что военное ремесло само избрало меня – судьба распорядилась так, что внешне я всегда выделялся в шумной ватаге соседских русоволосых и голубооких мальчишек, будучи черноволосым, кареглазым, хилым, со шрамом, исказившим детский лик, что невольно порождало множество злобных подтруниваний и язвительных колкостей со стороны сверстников.
Однако, не смотря на «внешние недостатки», духом я, безусловно, являлся самым отважным из них. В детских драках, часто бывая бит, я чувствовал, как клокочет, бушует непокорный дух внутри меня. Поэтому я всегда вставал и, утирая злые слезы, лез на рожон, получая снова и снова, что не могло не броситься в глаза Ульву, регулярно «зашёптывающему» мои синяки и ссадины.
Шепот, которому я смог научить и тебя, Владимир, пусть посредством чужих уст учителей, хоть на данный момент и устарел, как магический инструмент, по сути, являлся вообще странным, необъяснимым явлением из прошлого, которое позволяло самым далеким пра-предкам творить реальность на свой лад.
Короткий, ладный стишок, с вложенной в него духовной силой, наподобие молитвы помогал ведуну или шаману вершить свои тайные дела, кроя, подстраивая ткань реальности на свой лад.
Это сейчас развитие магических технологий, с развитием Алого Ордена, позволяет вложить в энергию один звук или вообще не произносить оного, но у самых начал нашей организации стояло древнее, языческое звучание заговора.
В детстве я не понимал этого явления, принимая ладный присказ отца за странное развлечение. Невольно копируя поведение старого варяга, я перенял привычку слагать в голове самые простые строчки, особо, по своей детской наивности не вникая в тайный смысл деяния, не вкладывая в сказанное необходимое движение духа, но развивая своей игрой необходимый навык, послуживший фундаментом будущему успеху на магическом поприще.
Прекрасно помню, как изменилось мое отношение к «шепотку».
Глава 2. Первые заговоры
Особенно часто меня задирал соседский старший сын Ждан. Крепкий малый, на год, опережающий мой шестилетний возраст, всегда не мог пройти мимо меня, чтобы не отвесить емкое слово или крепкий тумак.
Сверстники его любили – крепкий, коренастый, с дубовыми запястьями, толстыми ногами, на которых выделялись мускулы икроножных мышц. Привыкший к тяжелой работе с самого детства, он походил на былинного Илью Муромца в отрочестве, однако отличаясь от сего славного образа искаженным, злобным восприятием мира.