Ведьмы за границей - стр. 7

Далее – еда и питье. Мясо разных рептилий и все такое прочее. На самом деле ничего подобного ведьмы не едят. Можно, конечно, упрекнуть: мол, они кладут в чашку столько сахара, что потом ложку не провернешь, постоянно макают в чай имбирное печенье и пьют, шумно прихлебывая из блюдечка, – подобное хлюпанье мы больше привыкли слышать из сточных канав; даже если бы они ели лягушачьи лапки, и то производили бы впечатление куда приятнее. Но это все, в чем можно их упрекнуть.

Затем – всякие волшебные мази и снадобья. Здесь художникам и писателям повезло куда больше, но это чистое везение. Просто большинство ведьм пребывают в том почтенном возрасте, когда разные мази и притирания обретают в ваших глазах изрядную привлекательность. Вот и на сегодняшнем шабаше по крайней мере двое из присутствующих были натерты знаменитой грудной мазью матушки Ветровоск, которую она готовила из гусиного жира с шалфеем. Мазь эта хоть и не позволяла летать и наблюдать всякие интересные видения, зато здорово уберегала от простуды – в основном благодаря пронзительному запаху, который появлялся на вторую неделю после приготовления и удерживал окружающих на таком почтительном расстоянии, что подцепить от них какую-нибудь инфекцию было попросту невозможно.

И наконец, сами шабаши как таковые. Ведьма по природе своей животное отнюдь не стадное – тем более когда речь заходит о других ведьмах. У них вечно возникает конфликт сильных личностей. Сборище ведьм – это группа, состоящая сплошь из вожаков, которым некого возглавлять. Основное неписаное правило ведьмовства гласит: «Делай не то, что хочешь, а то, что я тебе говорю». Поэтому выражение «шабаш ведьм» в корне неправильно, обычно это «шабаш ведьмы».

Вместе ведьмы собираются только тогда, когда иного выхода нет.

Вот как, к примеру, сейчас.

Учитывая отсутствие Жалки Пуст, разговор вскоре перешел на все растущую нехватку ведьм[6].

– Как ни одной? – удивилась матушка Ветровоск.

– Вот так. Ни одной, – пожала плечами мамаша Бревис.

– По мне, так это просто ужасно, – нахмурилась матушка Ветровоск. – Даже отвратительно.

– Ась? – переспросила старая мамаша Дипбаж.

– Она говорит, что это отвратительно! – прокричала ей в ухо мамаша Бревис.

– Ась?

– Нет ни одной девчонки на замену! На место Жалки!

– А.

Смысл сказанного понемногу начал доходить до старой ведьмы.

– Если никто не будет крошки, я их, пожалуй, подъем, – вдруг встряла в беседу нянюшка Ягг.

– Вот когда я была молода, ничего подобного не случалось, – строго заявила матушка Ветровоск. – Только по эту сторону горы жили не меньше дюжины ведьм. Само собой, то было до нынешней моды, – она скривила губы, – когда каждый развлекается как знает. Уж больно много всяческих развлечений стало в наши дни. Вот в мою бытность девушкой мы никогда поодиночке не развлекались. Все времени не было.

– В общем, как говорят умные люди, «тем пофигут», – глубокомысленно заметила нянюшка Ягг.

– Что?

– Тем пофигут. Значит, то было тогда, а то сейчас, – пояснила нянюшка.

– Нечего мне рассказывать, Гита Ягг. Сама знаю, когда – тогда, а когда – сейчас.

– Надо шагать в ногу со временем.

– Не понимаю, с чего бы это. И никак не могу взять в толк, почему мы…

– Видать, опять придется расширять границы, – сказала мамаша Бревис.

– Ну уж нет, – поспешно отозвалась матушка Ветровоск. – На мне и так уже целых четыре деревни. Метла остыть не успевает.