Ведьмы отряда Огненный Феникс - стр. 18
Рэн снова глубоко вздохнул и отвернулся. Когда он заговорил опять, голос его был другим.
— Я не сдержался, капитан Натаниэль. Забудьте, что я сказал.
Ната чувствовала, как глухо, казалось, о самое горло, бьется сердце, но разум, проклятый разум требовал спросить:
— Ты видел лицо того, второго?
На лице мага проскользнуло удивление, но он ответил:
— Невысокий, блестящая лысина. Руки маленькие, с тонкими пальцами. Нет, лица я не видел.
— Жаль. Теперь пойдём завтракать.
***
Она помогла магу добраться до веранды и отправилась на кухню. Через десять минут Ната вернулась и опустила в центр стола кастрюлю, полную вареников. Всегда держать слово, если это возможно — таков был её принцип, и ведьма к этому первому в компании чародея завтраку подготовилась хорошо. Рэн стоял на самом краю, держась за резную деревянную колонну, и, слегка высунувшись из-под навеса, ловил губами капли дождя. Ната подошла к нему со спины и осторожно опустила ладонь на плечо. Она почти не сомневалась, что тот дёрнется и попытается отскочить, но Рэн не шевельнулся. Помедлив, чародей доверчиво опустил поверх пальцев Наты собственную руку. Теперь уже сама Ната с трудом выдержала касание искалеченной кисти. Хотелось огладить изломанные пальцы, наполнить их живительной силой, но она знала, что время ещё не пришло.
— Пойдём за стол, — сказала она.
Когда Ната хотела, её голос был бархатным и тёплым. Она усадила Рэна и вложила в его пальцы вилку. Затем насыпала ему полную миску вареников.
— Справишься? — маг лишь раздражённо фыркнул в ответ.
Ната положила себе такую же порцию и принялась метать вареники в рот один за другим — после работы она могла бы съесть слона, причём не пользуясь ни вилкой, ни ножом. Миска ведьмы быстро опустела, и только теперь, утолив первый голод, Ната посмотрела на чародея. Рэн двигался медленно, старательно насаживая на вилку каждый вареник. Он никак не хотел опозориться из-за своей слепоты. Однако, чем больше он старался, тем хуже у него получалось. Вареники то и дело падали обратно или хуже того, на стол, и зачастую он подносил ко рту уже пустой прибор.
Осознав проблему, Ната, ничего не говоря, переместилась на скамью, на которой сидел маг, и мягко положила руку поверх пальцев Рэна, сжимавших вилку. Осторожно отобрала у него прибор и, ловко насадив вареник на вилку, поднесла ко рту чародея. Тот облизнул губы, почувствовав лёгкое касание горячего теста.
Ната ждала.
И вот губы Рэна бережно коснулись нежного комочка и слегка отпрянули. Сложились в трубочку и выпустили струю прохладного воздуха. Затем приоткрылись, давая свободу острому языку, который робко огладил самый уголок вареника, проверяя температуру. Губы Одарённого вновь разошлись и наконец-то втянули в себя лакомство. Сок вишен окрасил его рот красным и сейчас походил на свежую кровь. Но Рэн лишь облизнулся с улыбкой. Ната подумала, что такая мягкая нежность на столь страшном лице выглядит… щемяще.
Отгоняя странные мысли, которые начали крутиться в голове, Ната с ненужной силой воткнула вилку в следующий вареник. Ведьма не заметила, как скормила чародею все, и миска с варениками опустела. Она как дура проскребла вилкой по пустому дну, а потом, отложив прибор, посмотрела на мага. Лицо Рэна находилось всего в десятке сантиметров от её собственного. Оно выражало нечитаемую смесь чувств, среди которых Ната угадала лишь стыд и отвращение к себе. Нужно было успокоить чародея, но твердить набившую оскомину белиберду не было сил.