Ведьмы отряда Чёрных Лис - стр. 21

Губы его искривила ядовитая улыбка.

— Полгода — это так мало, леди Тэйла.

Высокомерная скотина. Я возвела глаза к потолку, спорить с ним с утра пораньше не хотелось.

— Я ищу символ, — «сжалился» он надо мной.

— Какой?

Он поколебался.

— Пойдёмте.

Мы снова поднялись в читальный зал, и, вынув из-под моей кружки листочек бумаги, он начертил на нём знак, состоящий из переплетения ромбов и зигзагов.

— Похоже на письмо антауров, — сказала я задумчиво.

Он резко повернул голову ко мне.

— Похоже?

Я кивнула.

— Вы искали в гримуарах Артэ Табиуса?

— Искал, — он сжал губы, — я видел четыре его гримуара из шести. Ещё два, по слухам, погибли. Тот, где Табиус писал об Изначальных…

— И тот, где он писал об истоках магии. Они не уничтожены, они пропали незадолго до войны. Считается, что они хранились здесь, в библиотеке Атоллы.

Он вздохнул и, запрокинув голову, прочертил в воздухе полукруг собственным затылком. Видимо, спал он не лучше меня.

— И в чём разница, леди Тэйла? После войны многие не могут найти людей, не то что фолианты.

— Людей — это не ко мне, — сказала я рассеянно, — а вот насчёт фолиантов дело проще. Если кто-то его брал, пусть даже до войны, в архиве должны были сохраниться записи.

Он резко поднял голову. Глаза его блеснули.

— И вы сможете его отыскать?

Я колебалась. Чёрт меня дёрнул повыделываться. Эти записи можно перекапывать годами. И Зерден вряд ли поможет мне в этом. Он смотрел на меня в упор. Я видела волнение в его глазах, но он не торопил. Видимо, догадывался, что требовать от меня что-то бесполезно — я ведь могу их и никогда «не найти». Но и упрашивать не хотел.

— Могу, — сказала я наконец, — если вы мне объясните, что это за знак и почему он так вам запал.

Он снова поджал губы.

— Я не могу.

— Что значит — не можете? Или мы не должны работать вместе?

Он отвернулся и снова прошёлся по комнате, меряя пространство размашистыми шагами. Эта его роба смотрелась так странно… Она часто делает священников и колдунов женоподобными, но с Зерденом это не работало. Я отчётливо видела стройную, но именно мужскую грацию его движений. Плечи его чуть сутулились, но лишь потому, что руки были крепко сцеплены перед собой, и эта сутулость ничуть его не портила.

— Ну, хорошо, — сказал он, — этот знак, — он ткнул в бумажку тонким пальцем с острым ногтем, — как считает Арта, может заблокировать магические способности. Если мы найдём, откуда он взялся, и поймём, как он работает…

— То, возможно, сможете привить магические способности тем, у кого их нет. Зерден, а вы, собственно, что ищете, магию или магию света?

Он остановился и посмотрел на меня.

— А в чём разница, Тэйла? Свет и тьма, как вы их разделяете? Тьма — это те, кого можно убивать, свет — те, кого нельзя? Так? Ещё разница есть?

— Только не начинайте, — я подняла руку перед собой, — у меня от вас и так голова болит.

— Но вы сами завели этот разговор, вам и заканчивать.

Я вздохнула.

— Скажем так, те, кого можно убивать — это те, на кого указал магистрат. Тьма и свет тут ни при чём.

Кажется, в его взгляде промелькнуло любопытство.

— Удивлён, что вы это понимаете.

— Ведьмы стареют не только лицом, Зерден.

— Ну, хорошо, — он присел на один из столов, — так в чём тогда разница?

Я смотрела на него какое-то время. Ответа у меня не было.

— Свет, — сказала я наконец, — это то, что приказала искать Арта. А Тьма — то, чего она искать не приказывала.