Ведьмы и колбасники - стр. 30
Кощей (кто еще мог занимать сверкающий драгоценностями золотой трон?) направил на нас длинный костистый палец:
– Ты кого сюда притащил, Мерлин?
– Они в прошлом году сбежали… готовили их вам на обед, – как-то сбивчиво и заметно волнуясь, пытался разъяснить ситуацию колдун. – Их сердца пришлось заменить другими.
– А– а, а где же третий?
– Его не достать, – едва не заикаясь, лепетал Мерлин. – Он скрылся в недосягаемые века и разрушил кристалл связи. Вот и решил посоветоваться, что делать с этими, ведь двух сердец вам на обед не хватит?
Кощей задумался, молча сверля нас насквозь ледяными бесцветными глазами. Даже озноб пошел по коже.
– Мерлин! – неожиданно сорвался на крик царь Темного Мира. – Иди сюда!
Колдун трясся, чуял недоброе, но послушно семенил на трясущихся ножках к грозному сюзерену.
– Ты совсем ослеп! – Кощей ухватился за распухшее ухо и стал тузить голову Мерлина из стороны в сторону. – А еще главный придворный колдун! Не знаешь, что делать?! Ты доставил три, а не два сердца – она беременна!
«Беременна?! У меня будет ребенок?» – я сам не знал, радоваться или печалиться неожиданной вести.
– У ведьмы ранняя беременность, сердце еще не сформировалось и не успеет вырасти к трапезе, – как мог, оправдывался Мерлин.
– Так к следующему году поспеет, – Кощей, наконец, отпустил ухо и завершил аудиенцию пинком под зад. – Убирайся, придурок!
Мерлина уговаривать не пришлось, и мы опять оказались в коридоре.
– Ну, что? – усмехнулась Марго. – Дернул за веревочки?
– Ведьма! Ведьма! – визжал лопоухий колдун. – Это ты пустила на Кощея волну ненависти! Ты?!
– Я, – спокойно согласилась Маргарита, – Попробуешь еще сделать нам плохо – опять заболят уши.
Мерлин даже завизжал от злобы.
«Не знаю, кто виновник истерики Кощея, но Марго ведет себя прекрасно, – любовался своей любимой. – Куда мне до нее? Нет, без порошка, она бы на меня и не взглянула. Растяпа, трус и неуч. На халяву околдовал богиню… Спасу ее и ребенка. Не знаю, как, но обязательно спасу».
Путь к жилищу Мерлина ничем не отличался от дороги к Кощею. Ковер исправно летел, а Горыныч натужно пыхтел в арьергарде, как и раньше. Только Мерлин приуныл и за весь полет не сказал и слова. Он ушел в себя и, морщась от боли, поглаживал истерзанное ухо.
Правда, когда ковер опустился у его замка, Мерлин раскрыл рот:
– В темницу их, – кратко приказал он и, не глядя ни на кого, пошел залечивать раны души и тела.
Оставшись наедине в подземелье, я спросил:
– Ты на самом деле беременна?
– Нет. Они – колдуны, но и я – ведьма. Ложная сдвоенная аура обманула Кощея, подтолкнула к принятию удобного для нас решения. На год они практически забудут о нас, а за это время все может случиться.
Я долго размышлял над ее надеждой. Что же может произойти за отпущенное Кощеем время? Единственно приемлемым казался побег. Массивные, обитые металлом двери не прибавили оптимизма на этот счет.
– Монтекристо, – вслух вспомнил я.
– Что? – не поняла Марго.
Я вспомнил, что моя женушка пропустила несколько веков на Земле, начиная со средневековья. Она усиленно наверстывала упущенное в библиотеках, но до героев Дюма еще не добралась.
– Так звали одного специалиста по побегам, – не вдаваясь в подробности, познакомил с узником замка Иф. – Попробуем его метод?
– Давай, – сразу согласилась она. – Мне еще ничего не пришло в голову.