Ведьмы Холодного острова - стр. 38
– Ну, что?! Нашли?! Жанну нашли?! – издалека закричал профессор.
Старика едва удар не хватил, когда Никита отрицательно замотал головой:
– Нет, Венедикт Венедиктович, не нашли. Пропала!
– Боже! Боже! – повторял Турчанинов. – А что Руслан говорит?!
– Да он никак в себя прийти не может, – ответил Чуев. – У него травма головы.
– Я пришел… в себя… Венедикт Венедиктович, – лежа на покрывале, пролепетал спортсмен, ловелас и задавала Баранников. – А где Жанна?
– Тише, тише, – увещевал Гребешков, открыв аптечку и начав дезинфекцию раны. – Тебе нужен покой, Руслан…
– Какой тут к черту покой?! Где Жанна?! – Венедикт Венедиктович рухнул на колени перед раненым студентом. – Я тебя спрашиваю, где твоя Жанна?! Ты ее приволок в этот дом! Ну?! Руслан!
Профессору никто не смел перечить. И впрямь, мужчина должен отвечать за женщину, тем более за ту, с которой у него романтические отношения. И тем более, если они на чужой и даже, как оказалось, враждебной территории. По лицу Руслана было видно, что он изо всех сил старается вспомнить, что же с ними произошло.
– Голова кругом идет, – признался он. – Подождите…
Гребешков только и сказал:
– У него сотрясение мозга, Венедикт Венедиктович. Может, подождем?
– Подождем?! – взревел Турчанинов. – Ты видишь рядом Жанну?! Живую и здоровую?! Подождем! Пусть вспоминает!
К ним подошла Юля.
– Вот отчего у него сотрясение, – девушка протянула руку и показала внушительный камень, на котором обильно запеклась кровь.
– Не зря ты пошла с ними, Пчелкина, – кивнул профессор. – Молодец. – Казалось, он глазам своим не верил. – Это ведь надо еще решиться таким камнем по голове садануть человека! Ты должен вспомнить, должен! – взмолился профессор. – Слышишь?! Садовниковой нет с нами! – Профессор подскочил и стал ходить рядом. – И ты ее видел последним!
Гребешков промыл рану, как ни морщился от боли Руслан, как ни стонал, продезинфицировал ее и наложил временную повязку.
– В лагере будем зашивать, – сказал он. – Крепко тебя саданули.
Руслан перехватил руку санитара:
– Стойте, стойте…
– Что, Руслан? – спросил тот.
Лицо и реплика раненого красноречиво говорили сами за себя.
– Что? – остановился как вкопанный профессор.
– Я кое-что вспомнил, – хватило сил сказать Руслану. – Я вспомнил, кто это сделал…
– Кто?! – вырвалось у Турчанинов.
– Кто, Русик?! – взмолился Никита Семёркин.
– Скажите, пусть отойдут, – попросил Руслан. – Это личное…
– Уйдите, все, – строго приказал профессор.
Все отошли, остались только Венедикт Венедиктович и Семеркин. И Юля – она обошла раненого, как будто решила выполнить его просьбу, но встала у изголовья. Посмотрев на профессора, Юля приложила пальчик к губам. Турчанинову лишь оставалось едва заметно покачать головой, что означало: мол, тебя, Пчелкина, в дверь, а ты в окно.
– Говори, Руслан, – сказал он.
– Мы прослышали, что есть домик на стороне, и решили найти его…
– Мы – кто? – кивнул ему Турчанинов. – Ты и Жанна?
– Да, я и Жанна. Утром после попойки, на второй день, мы решили прогуляться и найти его. И нашли. Тут никого не было. Мы зашли, осмотрелись. И решили… ну, сами понимаете…
– Понимаем, дальше, – вновь кивнул Турчанинов.
– Когда после работы в этот день все пошли купаться на озеро, мы собрали шмотки и двинули туда…
– Мало показалось?
– Вроде того.