Ведьмины круги (сборник) - стр. 40

– Это не инициалы, – пояснила мать. – «Н. Ж.» означает – «неопознанная женщина». Выше – год смерти. Потом, судя по всему, номер могилы, потому что очень большой. Не могут бомжи в таком маленьком городе исчисляться тысячами.

Потом мы обратили внимание и на другие такие же маленькие плитки. На этом участке их было пять. Все умерли в один год – год Люсиного исчезновения. Все – «Н. М.», и только одна – «Н. Ж.».

Я предположил, что это могла быть могила Люси, но мама возразила. В милиции до сих пор лежит ее фотография, и, более того, однажды Игоря приглашали на опознание. Но поскольку у Люси могилы не существовало, каждый раз, бывая на кладбище, я клал цветок на эту.

У меня хорошая память на лица. В тот день, а было это недели за полторы до Люсиного исчезновения, я возвращался домой и издали заметил, что возле нашей открытой калитки стоит мужчина. Забор со стороны улицы был из досок, высокий, с кем говорит мужчина, я не видел. Сперва услышал. Я понял, что мужчина угрожает, а Люся просит его о чем-то. Она твердила: «Ты этого не сделаешь! Ты не можешь это сделать!»

На вид ему было лет сорок. Фигура, будто хлыст, гибкая и сильная. Хищный, с горбинкой нос – орлиный. Рот с плотно сжатыми губами, тонкими, как лезвие ножа. У него была смуглая кожа, черные глаза и волосы. И наглое что-то в нем было, нахальное. Таких называют «хозяевами жизни» – так они себя чувствуют и ведут.

– Что встал? – грубо обратился ко мне Орлиноносый.

– Я здесь живу.

Он повернулся и, уходя, бросил:

– Я все сказал.

Калитка за мной закрылась. Люся стояла, прижав к груди кулачки, и дрожала, словно от холода. Лицо было мокрым и припухшим от слез.

Конец ознакомительного фрагмента.