Ведьмина тайна - стр. 27
Я шла едва заметной тропой, вьющейся в море папоротника. И опять – никаких насекомых. Подозрительно. Помню, как в детстве с родителями по грибы ходила: травинку тронь – и над тобой уже готовое страшно мстить за растревоженный покой грозовое облако из мошкары, комарья и прочей... нечисти. А здесь... Мухоморы и земляника на прогалинах у берёз. Бесконечные заросли папоротка, хвоща, дикой малины и шиповника. Мелкие поганки и мох на изогнутых стволах. Слежавшиеся комки старой паутины на корявых ветвях. В общем-то это «безнасекомье» – приятное исключение из правил леса, но... подозрительно. Любопытно.
Колодец нашёлся минут через десять. Утопающий в колючих кустах, покрытый толстым слоем мха, с тропы он напоминал обычный холм, и если бы председатель загодя не показал мне фото, я бы прошла мимо. Тем паче обещанного воющего привидения не наблюдалось. И не слышалось.
Раздвинув ветки, я с интересом заглянула в колодец. Крышки не было, и из вязкой тьмы пахло гнилой сыростью. Камень внутри тоже порос толстым слоем мха, и кроме оного я ничего не увидела. А услышала, только когда сама шалости ради громко ухнула – и ответило мне лишь эхо.
Я прислушалась к глухому «отклику», выпрямилась и хмыкнула. Ну да, если загодя положить в ведро девайс с записью голоса, скажем, плачущего ребёнка и опустить его на дно, то поутру сонные грибники много чего вспомнят – и матерей всех времён и народов, и Господа-Бога, и его антагониста с проклятой свитой, и много непечатных, но милых русскому сердцу слов, и даже японский «Звонок», если хватило духу посмотреть.
Держа колодец на прицеле телефонной камеры, я попятилась, сделала несколько снимков, проверила полученное, убрала сотовый в карман бриджей и обернулась. И с воплем отпрянула в сторону, споткнувшись, взмахнув руками и едва не сев в шиповник. «Нетопырь» стоял в шаге от меня и терпеливо ждал, когда я его замечу.
– Господи, вы не можете, что ли, по-человечески появляться?.. – я прижала руку груди. Сердце от испуга заходилось как сумасшедшее.
– Отшутиться бы, что не могу, ибо не Господи, но не будем углубляться в религию, – он улыбнулся. – Не привык к людским... слабостям, Рада. Извините. Мне казалось, я так шумел...
В его голосе, впрочем, извинения не ощущалось.
– Нечисть... – пробормотала я нервно, потирая шею. – Поди всех людей считаете... слабаками?
– Одно даётся – другое отнимается, – философски заметил «нетопырь» и полез в карман штанов за сигаретами. – Зато вы живёте в обществе, спокойно и без надзора.
Смысл последней фразы сразу настроил на нужный лад, и я вспомнила, о чём хотела услышать.
– Ведьмы, угли... круги? – я вопросительно подняла брови. – И что-нибудь ещё?
– По минимуму, – предупредил он и глянул на меня сверху вниз выразительно. – Я знаю, вы журналист, а вас только пусти к информации... Договоримся на берегу, Рада. Я расскажу то, что посчитаю нужным. Дополнительные вопросы задавать можно, но я оставляю за собой право не отвечать. Надо ли предупреждать о нежелательности публикаций? – и тоже поднял брови, сверкнув ядовитой желтизной глаз.
Невольно поёжилась. Я не карлик и свой метр шестьдесят пять всегда (без учета психологического воздействия Виталины Марковны) считала нормальным средним ростом, но «нетопырь» смотрел так, будто я была мелкой букашкой – свысока (двухметрового минимум), с чувством превосходства (от некой имеющейся силы и знаний точно). И, в отличие от многих высоких людей, он не сутулился, отчего смотрелся ещё внушительнее.