Ведьмина сила - стр. 36

понимать. Оковы чувствуют своих создателей. И ты научишься их чувствовать.

– Спасибо, – поблагодарила тихо.

– Не трогай Пламя, – ведьма встала. – Не пытай. Сейчас повезло – докричалась, а в другой раз мы можем и не услышать. Я буду помогать иногда, – и улыбнулась. – Ты – моё продолжение, а ведьмы всегда защитят своих. Даже после смерти. В этом – сила дара палача. И ради этого, – пришелица прикрыла глаза, – когда-то я сделала... то, что сделала. Подписала договор с наблюдателями. Из-за права на жизнь и сохранения дара. Тебе тяжело, но ты будешь жить. И твои дети. И дети твоих детей. И однажды род наберёт такую силу, что его уже никто не сможет уничтожить или посадить на цепь.

Я кивнула. Да, я сразу поняла, кто пришел. И – да, тем и силён род, но...

– Есть ли смысл помогать, если... – я запнулась. – Я же не последняя.

– Есть, – ведьма улыбнулась. – Ты – наша. Ты – мать юного палача, а кто ещё передаст потомкам опыт? И у тебя будет вторая девочка. Природная Верховная. Будет, не сомневайся. Ты всё делаешь правильно. Горжусь. А ты верь. Ради детей.

Я снова кивнула. В горле застрял сухой комок. О детях я тоже старалась не вспоминать, но прародительница права. Наш род – и прошлый, и настоящий, и будущий – наша сила. Истинная сила.

Пришелица отступила, прячась во мраке, её Пламя потухло, но сквозь густую тьму я услышала последнее:

– Символ на пряжке – это ключ. Ключ к твоим оковам. Пойми, как он работает, и сможешь освободиться.

И ушла. А я тряхнула головой и заморгала от резанувшего по глазам света. Весеннее солнце приветливо заглядывало в открытое окно, а на полу, среди горы помятых и обгорелых вещей, лежало восемь готовых амулетов. И отвратительно несло палёным. И соседи на балконах опять голосили про «сколько ж можно, Маргарита Владимировна!..» Мир обретал знакомые черты и становился прежним.

Я с трудом встала и поприседала, разминая затекшие мышцы ног. Прищурилась на солнце, оправила халат и снова полезла в походный сундук. Там, на самом дне, хранилось то, что мне с собой брать было нельзя, но я не удержалась. Цветная фотография, две улыбчивые мордашки – сын и дочка, здесь, на снимке, ещё маленькие. Мы с начальством сделали всё возможное и невозможное, чтобы в случае моего провала до них не добрались. И даже думать о них мне нельзя. Доступ к моему сознанию и памяти перекрыли хорошо, но прихвостни Ехидны и не такое ломали.

Снова спрятав фотографию, я села на ковёр и с головой ушла в медитацию. Прочь ненужные мысли и опасные воспоминания, и только дело, и я – городской экстрасенс, который строит из себя тёмную ведьму, причём весьма слабую, молодую, глупую и неопытную... А после – ещё одно дело. Но сначала – поесть, да.

За перекусом я построила графики работы организмов вообще и сердца в частности для бабы Зины и моего юного преследователя. Точно родственники. И вряд ли будут прятаться в анабиозе, а значит, для их поиска подойдут и обычные маяки. Выйдя на балкон и убедившись в отсутствии соседей, я сдула с ладони пригоршню чёрных шаров. Подхваченные ветром, они разлетелись по городу. И – ещё одно дело.

Бес вернулся, когда я заканчивала собирать амулеты в пояс. Скользнул с балкона в гостиную, довольный, разжиревший и медлительный, лениво доковылял до меня и плюхнулся на ковёр. Посмотрел на амулеты, принюхался и сипло проговорил: