Ведьмина деревня - стр. 12
«Ничего я плохого не делаю, – подумала Алёна, – лишь со свечой по дому хожу, что здесь такого?»
Но казалось ей, что смотрят на неё лики икон с неодобрением. Отвернулась от них Алёна и подошла дальше. У печки свеча пуще прежнего затрещала, да в разных кладовых, что у бабки в нескольких частях дома были, коптела сильно.
Когда Алёна мимо окна проходила, захотелось ей открыть его и будто выпустить наружу всё плохое, что в доме накопилось. Так она и сделала. Ворвался лёгкий ветерок в помещение, наполнил морозным воздухом дом, сразу дышать стало легче, и свеча меньше коптить стала.
Так трижды обошла Алёна свой дом, три свечи сожгла, очень быстро сгорали они.
А потом вымыла всё, да не просто так, а думая при этом, что дух старухи прогоняет, всё накопленные ею грехи смывает со стен дома.
Когда закончила, вроде и устала, а дышать легче было. Почувствовала себя Алёна хозяйкой в доме. Захотелось ей уют навести: занавесочки новые повесить, утварь кухонную обновить. За этим и застал её вечером Тимур – шила она из отрезов ткани новые занавески.
– Какая ты у меня хозяюшка стала, – похвалил он. – Покормишь мужа?
Вспомнила Алёна, что так погрузилась в свои дела, что про ужин забыла. И такая растерянность на её лице отразилась, что рассмеялся Тимур, ругаться не стал, обнял жену да о своих планах сказал.
– Алёнка, не хочется мне в училище нашем время терять, не люблю я учебники да лекции,– начал он. – Решил я в весенний призыв в армию пойти – отслужу два года и потом сразу к мужикам в мастерскую вернусь. Всё больше пользы будет, чем пять лет за партой сидеть.
– Как в армию, зачем? – удивилась девушка. – Мы же только что поженились, как же я здесь одна останусь?
– Почему одна? – удивился Тимур. – В деревне много народа, к матери моей ходить будешь, она тебя не оставит. Дом этот твой – смотри, какую красоту ты навела.
– Так я для нас с тобой стараюсь, – чуть не плача от предстоящей разлуки, сказала Алёнка.
– Вот и хорошо, ты учись да домом занимайся, денег я тебе на первое время оставлю, я сейчас хорошо с мужиками зарабатываю, а потом может на контракт перейду, так денег ещё больше привезу.
– Ты что, Тимур, в горячую точку надумал проситься? – испугалась Алёна. – Ты ведь воевать не умеешь, оружия в руках не держал. Что ты надумал?
– Кровь во мне играет, не могу я сидеть дома, скучно мне в нашей деревне, – ответил муж.
Потом Алёна узнала, что вернулся его друг со службы по контракту, рассказал, как по горам бегал, как в засаду попал, как чудом выбрался. Зато денег матери на новый дом привёз. И таким героем в глазах друзей выглядел, что Тимур то же задумал.
Да только умолчал друг о том, что душа у него вся изранена, что осталась она там, среди гор, с погибшими товарищами, что никому такой службы не пожелает. Это Алёна сама в парне увидела, когда в деревне встретила.
Но мужа уговорить остаться не смогла. Упёрся Тимур и пошёл сам в военкомат. Не узнавала Алёнка мужа, будто подменили его. Видела на нём пелену тёмную, взор затуманившую, руками над ним ночами водила, снять пыталась.
Казалось ей, что путаются руки в чём-то липком, тягучем, прилипшем к Тимуру так, что не отодрать. Но не знала она, что с этим делать, откуда темнота та на муже взялась. А спросить не у кого. Пыталась она с матерью Тимура поговорить, чтобы она отсоветовала сыну идти в армию, да не стала мать, муж ей не позволил.