Ведьмин пес - стр. 10
– Что это с ним?
Не отрывая тела от пола, пес подполз к ней и склонил голову. Энджи, испуганная странным поведением малознакомой собаки, инстинктивно отскочила в сторону. Валентина, наблюдая за собакой, побелела, губы затряслись. Видимо, это зрелище поразило и ее, и не самым приятным образом.
Пес лежал не шевелясь и как будто ждал какого-то решения от Энджи.
– Хорошая собака… – неуверенно произнесла она.
Тот как будто понял и, не смея смотреть ей в глаза, так же по-пластунски отполз к Валентине и, только добравшись до нее, посмел встать на лапы. Но и стоя, он держал голову опущенной, тем самым выражая полное смирение.
Энджи растерянно пожала плечами и перевела взгляд на Валентину.
– Так что ты здесь делаешь? – с напором спросила она, решив, что после странной эскапады пса вправе допрашивать мать.
Та вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на дочь. Она явно давала понять, что не намерена отчитываться. Энджи почувствовала ее сопротивление, но не сдала позиций, как это делала обычно, и ответила матери требовательным взглядом. Две женщины, мать и дочь, стояли друг напротив друга и уже не скрывали своего противостояния. Для Энджи это было впервые, и где-то глубоко внутри она почувствовала пакостное удовлетворение.
Первой отвела глаза Валентина. Стараясь максимально сохранить чувство собственного достоинства, она с непроницаемым лицом прошла мимо дочери и вышла вон. Пес нерешительно взглянул на Энджи. Она непроизвольно кивнула. Получив разрешение, пес обошел ее бочком и выскользнул за дверь. Девушка проводила собаку изумленным взглядом.
– Мама! – выйдя, наконец, из ступора, кинулась она вслед. – Ты куда?
Валентина даже не оглянулась и продолжила чеканить шаг в сторону леса. Глядя ей вслед, Энджи почувствовала такой же прилив ярости, как утром в машине. Гнев клокотал внутри, требуя выхода, и она выплеснула его возмущенным криком:
– Вернись немедленно!
Мать остановилась. Пошатнувшись, как от удара в спину, она с видимым трудом устояла на ногах и, развернувшись, пошла к дочери. Походка Валентины была очень странной. Создавалось впечатление, что она идет против воли и кто-то подталкивает ее сзади. Лицо было перекошено от бессильной злобы на собственную беспомощность. Пес, жалобно поскуливая и прижав уши к голове, семенил вслед за ней. Дойдя до дочери, Валентина остановилась, упрямо вздернув подбородок, и вперила в дочь негодующий взгляд.
Энджи, пораженная увиденным, растерянно спросила:
– Что это было?
Валентина смотрела на нее с неприкрытой ненавистью и явно не собиралась ничего объяснять.
– Ладно, – вздохнула немного испуганная и ничего не понимающая девушка, – нам нужно похоронить бабушку Прасковью и убираться отсюда. С кем здесь можно об этом поговорить?
В глазах матери промелькнула усмешка:
– Вряд ли тебе здесь помогут, – соизволила она подать голос.
– Это почему? – искренне удивилась Энджи.
– Прасковью здесь не любили и боялись.
– В это я верю, но она умерла, и ее нужно похоронить по-человечески.
– Ну, дерзай, – усмехнулась мать, – а я пошла.
Развернувшись, она направилась к лесу.
– Так с кем можно поговорить? – крикнула ей в спину Энджи.
– Попробуй с Балашихой, – обернулась мать и показала на желтый дом с большим палисадником.
«Странная она какая-то, очень странная», – думала девушка, подходя к указанному дому.