Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата - стр. 60

– Хватит, – прервал Геральт. – Хватит этого, Гвенкамп, эти намеки ведут в никуда. Хочешь фактов? Пожалуйста, они следующие. Я убил, потому что так было нужно. Убил, чтобы спасти жизни других людей. А позволение на это как раз тогда я получил по закону. Мне его выдали поспешно, и причем в довольно пафосных выражениях. Состояние крайней необходимости, обстоятельства, исключающие нелегальность запрещенного действия, пожертвование одним благом ради спасения другого блага, угроза реальная и непосредственная. Факт, она была реальная и непосредственная. Стоит пожалеть, что вы не видели того одержимого в действии, того, что он вытворял и на что был способен. Я мало знаю о философских и метафизических аспектах демонов, но вот их физический аспект изобилует театральными эффектами, воистину достоин внимания. Может удивить, поверьте моему слову.

– Мы верим, – подтвердил Пинетти, вновь обменявшись взглядами с Тцарой. – Верим безусловно. Потому что тоже видели кое-что.

– Я не сомневаюсь, – скривил губы ведьмак. – И не сомневался в Оксенфурте на твоих лекциях. Было видно, что ты в предмете разбираешься. Теоретическая основа мне и впрямь тогда пригодилась, с тем волком и тем человеком. Я понимал, о чем речь. Оба эти случая имели одинаковую основу. Как ты это назвал, Тцара? Метод? Технология? Так вот это был чародейский метод и чародейская же технология. Некий чародей заклятиями призвал демона, вытянул силой из его родного плана с очевидным намерением использовать призванного в своих магических целях. На этом и основана демоническая магия.

– Гоэция.

– На этом и основана гоэция: вызвать демона, использовать его, а потом освободить. Так должно быть в теории. Но на практике случается, что чародей вместо того, чтобы после использования демона освободить, магически заключает его в теле какого-нибудь носителя. В теле волка, например. Или человека. Потому что чародей, идя по стопам Альзура и Идаррана, любит экспериментировать. Понаблюдать, что совершит демон в чужом теле, если его выпустить на свободу. Потому что чародей, так же, как Альзур, больной извращенец, которого веселит и развлекает, когда демон сеет смерть. Случалось ведь так, правда?

– Случалось разное, – неторопливо ответил Харлан Тцара. – Обобщать глупо, а тыкать этим низко. Напомнить тебе ведьмаков, которые не останавливались перед грабежом? Которые не отказывались от работы в качестве наемных убийц? Или напомнить тебе психопатов, которые носили медальоны с головой кота и которых точно так же веселила смерть, что они сеяли вокруг?

– Господа, – поднял руку Пинетти, останавливая ведьмака, уже собравшегося ответить. – Это не заседание городского совета, не надо друг с другом соревноваться, кто больше перечислит пороков и патологий. Наверное, разумнее признать, что идеальных не существует, пороки есть у каждого, а патологии не чужды даже небесным созданиям. По слухам. Давайте сосредоточимся на проблеме, которая у нас есть, и которая требует решения.

– Гоэция, – начал после продолжительной паузы Пинетти, – запрещена, поскольку это невероятно опасная процедура. К сожалению, сам вызов демона не требует ни особенных знаний, ни даже особенных магических способностей. Достаточно разжиться каким-нибудь из некромантских гримуаров, а этого добра полно на черном рынке. Однако без знаний и умений непросто обуздать вызванного демона. Доморощенный адепт гоэции может считать, что ему повезло, если призванный демон просто вырвется, освободится и сбежит. Многие в таких случаях оказываются разорванными на куски. Поэтому вызов демонов и любых других существ из планов стихий и парастихий запрещен под угрозой суровых наказаний. Существует система контроля, которая гарантирует соблюдение этого запрета. Есть, однако, одно место, которое этот контроль не охватывает.