Ведьма - стр. 5

– Так чего тогда помогать вздумала? – пробурчал Степан, заезжая по пандусу.

– За меня все было решено. Не мне переиначивать.

Степан находился как в двух измерениях сразу. Он, детдомовец без роду и племени, добившийся в жизни определенных благ, имеющий достаточно рациональный склад ума, сейчас был вынужден столкнуться с чем-то неизведанным и для него непонятным. Кем решено за нее? Она так тонко намекает на судьбу? И как она определила, что с ним? Почему отвела ему только месяц? Как узнала о его все возрастающем желании пустить себе пулю в лоб? А эти бредни о связавших их с Игорем нитях судьбы? Точно, бред! Даже если и представить, что они со Слабым чем-то там связаны… То, что там она плела о третьем? Откуда он взялся, третий-то? Всю жизнь они друг у друга только и были. Нет, бред… В своем ли она уме? А он? Решивший доверить себя этой… Ведьме?

– Не пытайся понять то, что для тебя недоступно, – хриплый голос за спиной.

– Б*ядь… Вы не могли бы не подкрадываться?! Пугаете меня до усрачки такими выходками!

Ксения хмыкает и вытирает полотенцем мокрые руки:

– Пугливый какой… И называй меня уже на ты. А то странно, что мужчина твоих лет мне выкает.

– Что значит – моих лет? – взвивается Степан.

– Тебе сколько? За сорок? А мне двадцать девять. Так что, согласись – странно.

– Ты выглядишь старше! – маленькая низкая месть со стороны Степана.

Глаза ведьмы еще больше чернеют, обжигая мужчину своей холодной бездной:

– Обопрись на ручку этой кушетки. Сможешь забраться на нее животом? С ногами я помогу…

Игорь выполняет все ведьмины команды и, кряхтя, укладывается.

– А ты большой, хоть и низкий.

– Я не низкий!

– Ты с меня ростом всего. Не спорь.

– Это не я низкий, – заводится Степан, – это ты, как жердь!

– Низкий и плотный. Тяжело мне с тобой будет.

– Ты хочешь сказать, что я толстый?!

– Молчи, – шикает на него, задирая футболку.

Прикасается руками к спине, замирает. Сдвигает ладони выше в полнейшей тишине. Ведет вверх, периодически останавливаясь и прислушиваясь к себе.

– Хорошо… Хорошо..

Хмурится в одном месте. Сосредотачивает в нем свою силу. Степан стонет.

– Хорошо… Чувствуешь? – шепчет на ухо.

– Да-а-а.

– Хороший мальчик.

Тепло переходит в легкую боль, которая становится сильнее. Это она руками своими вытворяет? Но как?! Даже не касаясь его… Стонет. Ксения убирает руки.

– Ну что? – вскидывает глаза Степан.

– Если вынесешь все… сдюжишь, то встанешь. Больно будет адски, – предупреждает.

– А как ты…

Ксения смотрит прямо на него, помогая перевернуться.

– Не пытайся понять, как. Это не главное, да и не поймешь ты. Сосредоточься на выздоровлении.

А она сильная, – отмечает мужчина. Высока, болезненно худая, но сильная… Жилистая. И красивая просто невероятно, хотя и выглядит старше своих лет. Брови соболиные хмурит, пересаживая его в коляску.

– Почитаю твою историю болезни, составляю план реабилитации, и приступим с завтрашнего дня. На растущую луну.

– На луну? – скептически.

– Именно так, – обдает холодом, – рекомендую не сомневаться в моих методах. Мне нужно твое полное доверие. Или так, или никак.

Степан поднимает вверх руки в знак капитуляции. В конце концов, она реально доказала, что может… Что-то. Он чувствовал тепло и боль в том месте, которое в течение последних шести месяцев было абсолютно и совершенно не чувствительным. А может, она грела чем? А он, дурак, и рот раскрыл?