Ведьма в свободном полете - стр. 8
Минни и Джеймса она ничуть не запутывала. Наоборот, они всему находили объяснение. Джеймсу хватило пяти минут, чтобы придумать для Карлсона «нишу» в магическом мировоззрении. Летает «лучшее в мире привидение» за счет холодных потоков, а пропеллер – хитрая обманка, чтобы несведы ничего не поняли и как всегда объяснили все своими технологиями. И вовсе эта история не выдумка. Просто спонтанный маг не смог найти дорогу в Магистеррениум и приспособился жить в несвед-мире. А Минни подсказала, что это был домовой, отставший от своей семьи при переезде. Время идет, а он все ждет: построил дом на крыше, заглядывает в окна. И хорошо, что он нашел себе новых хозяев. Домовые – они же сами по себе плохо адаптируются.
Мои воспоминания прервал стук в дверь. Даже не стук – легкое поскребывание. Я открыла и в недоумении уставилась в пустоту коридора.
— Кхе-кхе, — раздалось где-то у самых ног.
Я посмотрела вниз и раскрыла рот от изумления: передо мной, переплетя на груди крошечные ручки, стояла самая настоящая… ожившая баба на самовар. В пышном сарафане с оборочками, с лентой в гладких волосах и длинной косой. Румяная и слегка недовольная.
— Здрасьте, вы ко мне? — брякнула я.
— К кому ж еще? — проговорила домовуша. — Служанка я ваша, Ада Александровна, вашим отцом к вам приставленная. Двести лет роду Громовых служу. Ржанкой меня кличут.
— Как птичку?
— Как хлебушек. Мы, домовые, носим именами слова, те, что человеку спокон веков любы, чтобы не забывались. Войти позволите али как?
Опомнившись, я шустро отпрыгнула в сторону:
— Ой, проходите, пожалуйста! Извините, я… не ожидала вас здесь увидеть… вот.
— А кого ожидали? Тут только мы постоянные слуги, остальные так, приходящие, клинеры всякие, сомелье, кутюрье, куаферы да барберы, тьфу.
Домовуша фыркнула и вошла. Вернее, не вошла, а плавно влетела. Я только сейчас заметила, что кругленькая ладненькая служанка передвигается, левитируя на небольшом венике. Она то поднималась над полом, то опускалась ниже, уверенно балансируя и по-хозяйски подбоченясь.
— Нужно́ чегой-то? — деловито поинтересовалась Ржанка, облетев апартаменты.
— Да нет… вроде.
— Ежели нужда, позовите по имени три раза и назовите, чего изволите. Вмиг притащу.
— Хорошо.
— Там остатки багажа вашего доставили. Гримуар да книги. После ужина прямехонько в шкаф транспортирую.
— Ага. А когда ужин?
— Скоро уже, в семь, как часы пробьют. Переодеваться будете?
— А надо?
Домовуша умудрилась посмотреть на меня с легкой жалостью во взгляде… снизу вверх.
— Видимо, надо, — пробормотала я.
После ухода Ржанки я перебрала весь свой гардероб и опять наткнулась на коробку с подарком. Погрустила. Остановила свой выбор на старом, но добротном платье из серой ткани. Что тогда нашло на тетю Риту, не знаю, но в конце одиннадцатого класса, когда у нас планировалось итоговое родительское собрание с чаепитием, тетка вдруг достала из шкафа отрез дорогой шерсти и за несколько вечеров сшила мне элегантное платье-футляр. К нему отлично подошли мамины бусы из белого кварца. Я достала их из шкатулки и застегнула на шее. Ну вот. Выгляжу вполне прилично. И мягкие туфельки из обувной лавки в Октобероне, сшитые на весну, вполне подойдут.
Ржанка заранее разместила в коридорах крошечные светящиеся бирюзово-зеленым указатели. Как только я проходила мимо очередной стрелки, она исчезала. Без них я, наверное, заблудилась бы в огромном доме.