Ведьма приходит по понедельникам - стр. 2
В центре дворика располагалось невзрачное одноэтажное здание. Снова проверка личности – и снова система откликнулась положительно на папиллярный рисунок пальца Вари и узоры ее глаза.
– Значит, на самом деле любой бывший сотрудник может в любое время на службу прийти? – спросила она у полковника.
– Не любой, а только ты. И только сегодня, – скупо ответил он.
Они вошли в лифт. Он ухнул вниз, на семидесятиметровую глубину.
А там было все так же, как в последний раз, после отставки, когда она приходила охотиться на Козлова, убийцу своих родителей: коридоры с ковровыми дорожками, залитые люминесцентным светом, дубовые двери без табличек, и непонятно, кто за ними сидит.
Варя хорошо знала, что находится там, внутри, в кабинетах, потому что сама провела в таком двадцать без малого лет: фальшокно с фотографией пейзажа за ним; тесное помещение, стол с компом, внутренний телефон, два стула. На стеллажах – папки с делами, электрочайник, банка с кофе.
В коридорах, по обыкновению, никого не было, а кабинет Петренко оказался тем самым, начальственным, с длинным столом для заседаний, где она неоднократно получала пендюлей от командиров КОМКОНа, в том числе в короткий период до того, как Петренко понизили, – и от него самого. При виде тех самых владетельных покоев, где сотрудникам раздавали моральные оплеухи, ностальгия ее сразу пошла на убыль.
Наконец они остались одни, без камер, пронизывающих все пространство около и внутри комиссии, и Петренко сказал: «Ну, здравствуй, Варя», – и обнял ее. Вот таким он был, прежний ее начальник: все хранил в себе, никаких душевных порывов на публике не допускал. Отстранил молодую женщину, осмотрел, промолвил:
– Ты похорошела.
– Потолстела, – уточнила она.
Варя, конечно, после родов прибавила. Килограммов десять, кошмар. Ушло все в живот, в попу, в бедра. И лицо расширилось.
Пришлось даже к сезону парк летних сарафанов обновлять, приобретать более просторные. И она условилась с Даниловым, что купит абонемент в спортклуб, будет по утрам, до его работы в зал ходить: на тренажерах подкачается, в бассейне поплавает, в хаммаме попарится. Не сомневалась – с проблемой лишнего веса она, как и со всеми другими вызовами в своей жизни, тоже справится.
– Да нисколько ты не поправилась! – соврал Петренко. – Наоборот: разрумянилась, разгладилась, стала настоящей женщиной.
– Настоящей? – улыбнулась она. – А была искусственной?
– Была девчонкой, порой с мальчишескими повадками. Иногда угловатая. Иногда резковатая. А сейчас ты как будто нашла себя, влилась в форму, для тебя самой матерью-природой предназначенную.
– Как вы успели все это заметить, Сергей Александрович, за те пять минут, пока мы общаемся?
– Я и на крестинах обратил внимание, порадовался за тебя, просто тогда не было момента сказать… Короче, материнство тебе явно на пользу. Как Сенечка? Как Данилов?
Довольно кратко, стараясь не сбиваться в «мамочкины» подробности и быть юмористичной, она поведала о ребенке. Два слова сказала о муже: «Трудится в поте лица». Спросила, в свою очередь:
– Как у вашей замечательной семьи дела?
– Оля все так же. Работает, сделали ее начальницей библиотеки.
– Поздравляю.
– Передам… А Юлька… Юлька в прошлом году вместе с мужем в Эмираты укатила. – При словах о дочери полковник посуровел, сжал челюсти, заиграл желваками: видать, не слишком нравилось, что его кровиночка стала релоканткой, – да и товарищи по службе ему, похоже, успели попенять. – Муж у нее айтишник, вот и решил отплыть в теплые края.