Ведьма по имени Ева - стр. 19
Они оба ушли. Я не видела их восемь лет.
Восемь лет назад я стала другим человеком.
Я не пошла бросаться под поезд. Мне даже в голову не пришла такая глупость. Я не ревела днями напролет в подушку. Я не проронила ни слезинки. Не было причины. Плачут о том, о чем жалеют. Я о нем не жалела. Не горевала из-за того, что меня бросили. Не пыталась изменить себя и трезво посмотреть на жизнь. Не захотела отличать реальность от витания в облаках. Я вообще не чувствовала себя несчастной. Но мне было плохо. Очень плохо. Потому что самое разрушающее чувство, которое может испытывать человек – это не любовь и не ненависть. Это разочарование.
Оно едкое и, когда вползает в тебя, начинает разъедать изнутри. После его слов я вдруг увидела, что меня, оказывается, засасывало болото. Еще бы чуть-чуть и я потонула бы в этом болоте. Но болото меня выплюнуло. У него были на это причины. Мы с этим болотом были несовместимы. Однако я все равно чувствовала себя мерзко – на мне остались грязные болотные пятна, вязкие, липкие...
Антон... Я разочаровалась в нем. Но больше всего – в самой себе. Я потратила частицу своей судьбы, отрезок своего пути на... болото. А частицу своей судьбы мне было жаль до зубовного скрежета. Впрочем, терять и жалеть приходилось впоследствии не раз.
И вот, спустя восемь лет, снова он. Я не выбирала его, чтобы отомстить. Я его вообще не выбирала. Мне нужен был подопытный кролик. И так случилось, помимо моей воли, что он подходил идеально. Мне даже жаль его, но... Судьба.
Я, конечно, ведьма, но она... Она сильнее меня».
* * *
Ева неподвижно сидела в кресле, глядя прямо перед собой – в раскрытое окно, которое было заполнено летним ярко-голубым небом, и ждала. Она знала, что он вот-вот придет, и не удивилась, когда в дверь номера постучали.
Ева встала с кресла, подошла к двери и открыла ее. Перед ней стоял Антон.
- Впустишь? – спросил он, кивая в сторону хорошо убранной комнаты тринадцатого номера.
Ева шире раскрыла дверь, давая ему пройти.
- Как ты узнал, где я живу?
Он остановился в центре комнаты, посмотрел в открытое окно, как будто рассчитывал увидеть там что-то важное, и только потом обернулся к ней.
- Ты приходила сюда с Павликом, – ответил он.
- Павлик сам тебе рассказал? – спросила Ева. Это был важный вопрос.
Антон покачал головой.
- Павлик знает, что я не люблю, когда он надоедает мне рассказами о том, как он проводит свое время. Просто... он был с тобой. Я велел ему рассказать, где вы были и что делали. Так я узнал, что ты остановилась в этой гостинице.
- Как ты узнал, в каком я номере?
Антон посмотрел на нее с превосходством во взгляде.
- Потому что это моя гостиница.
«Знаю», – уже не в первый раз протянул ленивый голос внутри Евы.
Она знала о нем даже больше...
- Павлик не сказал мне об этом, – Ева сделала удивленное лицо.
- Он не знает. Он не был здесь раньше. Чтобы вникать в дела, он еще слишком мал, а пока... не хочу, чтоб мешался под ногами. Пусть сидит дома с матерью.
Ева глубоко вздохнула. Заглянула в его глаза – болотные. Они больше не будут такими как вчера. Для него не будет больше улыбки ведьмы, а значит, ничто уже не выплывет из этого болота. И руки ведьмы не украсят его реальность воздушными замками, как это было прошлой ночью.
- Зачем ты пришел?
Он подошел к ней, наклонился, поцеловал. Она отстранилась.