Ведьма - стр. 44
– Пока Бог хранил нас, – говорил Пребен, и его голос красивым эхом отдавался от каменных стен. – Но это лишь временная отсрочка. Сатана может запустить свои когти в детей и женщин и в нашей части страны. Посему прошу вас – будьте бдительны. Признаки всегда есть. Глядите на вашу жену, дочь, служанку, соседку, тещу или сестру глазами Божьими. Чем раньше мы обнаружим среди нас этих дьяволовых невест, тем скорее дадим отпор, помешав сатане угнездиться среди нас.
Все кивали с горящими от возбуждения щеками. Дети хихикали, однако их толкали локтем или давали затрещину, так что они замолкали.
Остаток службы прошел слишком уж быстро. Это был долгожданный перерыв в повседневных делах, минута отдохновения, время для души…
Поднявшись, Элин крепко взяла за руку Марту, чтобы та не потерялась в толпе, устремившейся к выходу. Когда они вышли наружу, поежилась от холода.
– Тьфу на тебя! – услышала она за спиной.
Элин с удивлением обернулась, но, увидев, кто это ругается, опустила глаза. Это была Эбба из Мёрхульта, вдова Клаэса, погибшего вместе с Пером и другими на рыболовной шхуне. Отчасти из-за Эббы Элин не могла оставаться во Фьельбаке и вынуждена была согласиться на предложение Бритты. Ненависть Эббы не знала границ – она обвиняла во всем случившемся Элин. И та понимала почему, хотя слова, которые Элин выкрикнула в то трижды проклятое утро Перу, ни на что не могли повлиять. Не ее слова утопили Пера и его людей, а внезапно налетевший шторм.
После смерти Клаэса дела у Эббы пошли совсем плохо, и она обвиняла Элин во всех своих несчастьях.
– Эбба, не здесь, не на святой церковной земле, – пыталась урезонить ее Хельга Клиппаре и потянула младшую сестру за руку.
Бросив на нее благодарный взгляд, Элин поспешила дальше, уводя Марту, пока все сказанное не превратилось в целый спектакль. Многие смотрели ей вслед, и она знала, что среди них есть те, кто стоит на стороне Эббы. Но Хельга всегда была добра и справедлива. К тому же именно она помогла Марте появиться на свет тем утром восемь лет назад, да и не было в их местах ни одного ребенка, родившегося на свет без присмотра Хельги. К тому же ходили слухи, что она помогала бедным девушкам, попавшим в беду, но в этом Элин отнюдь не была уверена.
Тяжелыми шагами возвращалась она в пасторскую усадьбу. Просветленное состояние словно рукой сняло, и воспоминания о том роковом дне заставляли ее едва волочить ноги всю дорогу до дома. Обычно она старалась не думать об этом – случившееся не воротишь, и даже сам Бог ничего не смог бы изменить. А Пер отчасти был сам виноват – его сгубила гордыня, о чем она предупреждала его с тех самых пор, как согласилась стать его женой. Но он не послушался. И вот теперь он и другие лежат на морском дне добычей для хищных рыб, а она и дочь бредут домой к сестре, как бедные родственники. Весь остаток жизни Элин будет страдать, оттого что сказала вслед мужу злые слова в последний раз, когда видела его. Слова, которые Эбба и бог знает сколько еще жителей Фъельбаки вменяли ей в вину.
Все началось с бочки соли. Вышел указ о том, что вся торговля будет теперь идти через Гётеборг, и во всем Бухюслене был наложен запрет на торговлю с Норвегией и другими странами, с которыми раньше поддерживались связи. Люди обнищали еще больше, и велико было недовольство властью, так легко принявшей решение, от которого со стола пропала еда. Не всем понравилось это решение, и береговые стражники рыскали повсюду, накладывая запрет на то, что не прошло таможню. Элин много раз умоляла Пера следовать указам – их нарушение грозило бедой. И тот кивал, заверяя ее, что согласен с ней.