Ведьма из Старопяткино - стр. 16
– Да, – рассмеялся Максим. – Молодых мужчин тут тоже немного.
Интересно, как моя прабабка выживала? Кого она лечила, если кроме стариков в деревне и нет никого? Хотя о чем это я? На стариках как раз-таки можно состояние сколотить. У них же постоянно что-то болит: суставы, давление, почки и далее по списку. Лечи – не хочу.
Мы подошли к небольшому заведению, на котором гордо красовалась обшарпанная надпись «Магазин», хотя больше оно напоминало какой-то сарай или барак с покосившимся крыльцом. Есть сразу же расхотелось.
– Это магазин? – спросила я с кислой миной.
Максим снова рассмеялся.
– Я же тебе говорил.
– А что ты ешь?
– То, что готовит жена Михалыча, у которого я живу.
Я от зависти чуть не сдохла. А если сейчас хоть чего-нибудь не куплю, то к вечеру в прямом смысле сдохну. От голода.
За деревянным прилавком стояла изрядно потрепанная жизнью женщина необъятных размеров. Я против полных людей никогда ничего не имела. Бывает полнота даже приятная, а тут же… Подбородки наслаивались друг на друга в три ряда. За щеками, кои покрывали алые румяна, почти не было видно глаз. Зато веки! Густого синего цвета. Грудь – мечта красоток с Рублевки. И никакого силикона. Все родное, природное, выращенное на свежем воздухе и натур-продуктах. И все это богатство плавно колыхалось на животе, который вполне можно было принять за беременный, на месяце эдак двенадцатом, тройней. Приятного впечатления не добавлял засаленный синий халат. На коротких пальцах-сардельках красовались кольца разного размера и фасона, а грязь под ногтями была видна даже под темно-фиолетовым лаком. Про Санэпидемстанцию и Роспотребнадзор здесь явно не слышали никогда.
Хозяйка «магазина» окинула меня таким оценивающим взглядом, что я почувствовала себя невзрачной замарашкой по сравнению с ней. Захотелось выйти пятками назад, но я заставила себя остаться на месте. Повела глазами по полкам – не густо: несколько пакетов с крупой, одинокая бутылка растительного масла, несколько банок с консервами, конфеты в коробке сомнительного качества, зато выбор водки и пива был шикарный. Заглянула в холодильник. Одинокая пачка масла и синяя курица. Были у меня сомнения, что умерла она сама, тихо, во сне.
Максим наблюдал за мной, с трудом пряча улыбку.
– Ну, – пробасила женщина-громада. – Брать что-нибудь будете? Или так, на экскурсию зашли?
– А…, – я прочистила горло, – тушенка у вас есть?
Продавщица бросила взгляд себе за плечо.
– Есть, восемьдесят девять рублей, – ответила она. – Брать будете?
Если учесть, что мясо стоит раза в три-четыре дороже, то вряд ли оно использовалось при производстве именно этой тушенки.
– Нет, спасибо, – отказалась вежливо. – А рыбные консервы есть?
– Какие? – закатила она глаза недовольно.
– Ну шпроты там, горбуша, килька.
– Шпроты, – вздохнула дама. – Килька есть. Брать будете?
– А они свежие? – решила я уточнить на всякий случай.
Меня одарили таким взглядом, как будто я нанесла продавщице личное оскорбление.
– Конечно, – хмыкнула она. – Вчера только поймала. Сама. В Вонючке.
– А вообще у вас есть что-нибудь съедобное, от чего невозможно получить отравление? – спросила раздраженно.
– Водка. Пиво, – махнула она в сторону стройного ряда бутылок.
– А поесть? – произнесла с нажимом.
Дама вздохнула, повела взглядом по полкам и изрекла лениво: