Ведьма и темный инквизитор - стр. 2

Ну что ж, поговорим, узнаем. Может, и поможем чем. За хорошую плату, конечно. Ну и, если интересно будет. А мне уже было интересно: зачем такая знатная леди в мою глушь пожаловала.

Я распахнула дверь, жестом пригласив леди войти, но так посмотрела на слуг, что те без слов смекнули, что им и на улице хорошо постоять будет.

В открытую дверь первым прошмыгнул большой чёрный кот. На самом деле фамильяр волшебное существо, накопитель моей магии и верный друг.

Аристократка, немного помявшись при входе (входить в тёмный провал, что представлял собой вход в мой дом, боязно для светлой магианы), но всё же нерешительно зашла.

И оказалась на просторной и светлой кухне.

Повсюду сушились охапки трав и пахло, как летом в поле во время сенокоса. Что делать: работа у меня такая. Я ведьма травница с шестисотлетним стажем.

Дама нерешительно оглянулась, страх её уже прошёл и любопытство явно взяло вверх. Нечасто светлая магиана и аристократка попадает в дом к тёмной ведьме.

– Присаживайся, – я указала на лавку подле большого кухонного стола, тоже заваленного травами, которые только предстояло разобрать.

Та села на самый краешек. Точнее, это могло бы так выглядеть, если бы не обширные формы гостьи. Лавка немного крякнула от неожиданной нагрузки.

Я кинула щепоть волшебного песка в очаг и весёлые язычки пламени немедленно заплясали под округлым чайником. Гостей надо встречать как положено.

Всё время, пока чайник закипал, мы молчали, тайно (она) и явно (я) поглядывая друг на друга.

Когда же он весело запыхтел, я быстро накрыла на стол: рассыпчатое песочное печенье на простой тарелочке и большая глиняная кружка с незабудками (память о ещё одной моей знакомой) были аккуратно поставлены перед гостьей.

Я с интересом следила за ней. Побрезгует простой едой или нет?

Та немного жеманно надломила печенье, положила в рот и сделала глоток чая. Тут же её глаза засияли, и дама с большим рвением принялась кушать. Оно и понятно: готовлю я хорошо, а капля волшебного зелья, поощряющего беседу, ещё никому не мешала. В большей части мне-то помогала, а уж до отношения допрашиваемых дела нет.

Впрочем, конкретно этой леди я зла не желала. Пока.

– Мне муж изменяет, – заливаясь слезами, но продолжая есть печенюшки, зарыдала она.

– С кем?

– Со всеми, – продолжала рыдать моя гостья (про печенье не забывая), – и со служанкой – пришлось ей расчёт дать, заплатив немалую сумму! И с соседской вдовой, из сословия торговцев – пришлось с ней разъяснительную беседу проводить, что приличные леди больше не заглянут к ней в лавку! А нынче с певичкой из театра роман завёл! А девка наглая такая: репутации никакой в приличном обществе и слухи её дурные не волнуют, ещё и денег у меня отказалась брать наотрез!

– Деньги отказалась брать? – удивилась я. – А много ли предлагали?

– Мноооогооо! – ещё сильнее, в голос разрыдалась жертва мужниной измены и даже про печенье забыла. Ненадолго.

– Так может у них… любовь?

В ответ рыдания стали сильнее, хотя, казалось, куда же больше?

Пришлось подлить ей ещё чаю, но уже с другим зельем – успокаивающим.

И оно, к счастью, сработало, а то не люблю плакс. Хотя леди понять можно.

– Так, а что вы от ведьмы Каролины хотите?

Гостья моя успокоилась:

– Хочу, чтобы она такое же проклятие на моего мужа наложила, как и на принца!