Ведьма. Без права на чувства - стр. 26
Мой липовый жених понимающе кивнул. И вдруг спросил:
– А в Ферсии что делали? На чьей стороне выступали?
И этот вопрос, по всей видимости, был для него важен. Я чувствовала, как всколыхнулась в нём магия, с каким нетерпением он ожидал ответа.
– Да всё так же грузы сопровождал. Но чаще помогал людям из страны уехать. Тогда многие бежали в нашу империю. Я через границу переводил, охранял. Кстати, за это очень даже прилично платили.
Оникс кивнул и сделал глоток чая из чашки. Я уже хотела пойти к ним, тоже попросить что-нибудь на завтрак, но вдруг смотритель как-то странно посмотрел на своего собеседника и спросил:
– Слушай, а у тебя случайно нет большого шрама на правой ноге ближе к бедру? Ты мне одного мальчонку напоминаешь. Мы с Китом, другом моим, того пацана в лесу нашли. У мальца рваная рана была на ноге, и вся голова в крови. Я, помню, сильно удивился, что мальчонка жив. Мы его тогда с собой прихватили, рану на ноге зашили, как могли, перевязали и уже в империи отвезли к доктору.
Мужчина усмехнулся своим воспоминаниям и добавил:
– Представляешь, я за прошедшие полтора десятка лет ни разу о том пацане не вспоминал, даже не знаю, удалось ли доктору его выходить. А сейчас тебя увидел и вспомнил. Так, может, это ты?
Оникс пожал плечами и отрицательно мотнул головой.
– Не я. Да и шрама у меня нет, – сказал он. Но, как бы ни пытался казаться невозмутимым и расслабленным, я всё равно поняла, что история про мальчика его взбудоражила.
– Жаль, – протянул смотритель и вернулся к завтраку.
– А сколько мальчишке тому лет было? – поинтересовался Оникс.
– Да кто ж его знает? – развёл руками старик. – Восемь, десять, может, больше.
– А где вы его нашли? – зачем-то спросил мой лже-жених.
– Так это ещё в Ферсии случилось. Недалеко от села рядом с границей. Тогда было проще этого бедолагу в империю отвезти, чем искать помощь на той стороне. Вот мы его и забрали. Хотя, наверное, надо было там оставить. Может, его бы свои обнаружили.
– Вряд ли, – бросил Оникс.
– Не скажи, – отрицательно помотал головой смотритель. – Малец был из аристократии. Грязный, в кровище, но ткань одежды дорогая, а пуговицы на куртке серебряные.
– Значит, и другие драгоценности имелись? Медальон? Перстень? – Оникса эта история, по-видимому, очень заинтересовала.
– Нет. Ничего такого. Может, он, и правда, деревенский. Просто нашёл где-то чемодан с одеждой пижонской. Тогда много богатеев бежало, бросая вещи перед границей. Наши стражи пропускали беженцев в империю только с одним чемоданом. Если больше, то требовали подтверждения принадлежности предметов.
– А как вас с бессознательным мальчиком через границу-то пропустили? – спросил Оникс.
– А я им сказал, что, если не пустят, оставлю его у них. И пусть сами бедолагу спасают.
– Понятно, – вздохнул Оникс.
Он вдруг резко повернул голову и посмотрел прямо на меня.
– Доброе утро, Мегги, – проговорил, окинув изучающим взглядом. – Как себя чувствуешь?
– Хорошо, спасибо, – ответила я и прошла к столу. – Доброго вам утра.
Сразу за мной из комнаты вышла Кетти, ну, а смотритель, будто опомнившись, наоборот, поднялся.
– Пойду машину проверю, – сказал он. – Не задерживайтесь. Жду на улице.
Он ушёл, а за столом повисла тишина. Оникс задумчиво смотрел в окно, глубоко погружённый в свои мысли. Кетти быстро ела бутерброды, да с таким аппетитом, будто неделю ходила голодной. Я тоже съела один, но осилила его с трудом. Пришлось заставлять себя, ведь ещё неизвестно, когда удастся подкрепиться в следующий раз. Зато чай выпила весь.