Ведьма без ковена - стр. 5
Как специалист он был лучшим, но к этому прилагалось то, что прилагалось, и я смирилась с придирками, скепсисом в отношении «а надо ли вам это вообще, молодая особа», когда он был бодр и свеж, и «вам бы деток нянчить, милочка», когда он был в язвительном настроении, и регулярной меланхолией по советскому прошлому. Теперь ему втемяшилось устроить мою личную жизнь, и он, вцепившись в меня хваткой бультерьера не разжал мощных челюстей, пока не уговорил на свидание с его внучатым племянником.
Столько дифирамб одному человеку, я не слышала за всю свою жизнь ни разу, что уже настораживало, но не имея особого выбора, я просто смирилась с неизбежным, в конце концов я всегда могу уйти.
Так я думала, запрыгивая в черные джинсы и блузку с рукавами фонариками, с грустью вспомнив почившие в лифте/на поляне кеды, завязала высокий хвост и обула неудобные лодочки на высокой шпильке, чудом завалявшиеся у мамы. Все вещи я перевезла на квартиру что снимала. И к работе ближе, и от мамы подальше.
Нет, родительницу я свою люблю нежной любовью, она моя лучшая подруга, советчица, соратница, а иногда и жилетка, но приходит время отпустить птенчика в полет, размять, так сказать, крылышки. Я вот свои с прошлого года разминаю. И пока довольна расстоянием меж нами и нередкими встречами по выходным.
- Ты куда собралась, болезная? – зашевелился пушистый.
- Не могу остаться, ведьма там я или тореадор, а Гидеоныч мне плешь проест, если его протеже кину. Пойдешь со мной? Только вот куда тебя деть-то… - размышляла я. Оставлять пусть маленькое, пусть магическое, пусть разумное, но животное один на один с мамой, которая должна прийти со смены вечером, я побоялась. Да и пусть развеется, на мир посмотрит, сколько он там веков бесплотным сознанием плавал во вселенском мироздании?
- У тебя удивительно устойчивая психика, Дарья, - услышала я долгожданные комплимент. И решительно пресекла грязные инсинуации по поводу черствости и бездушности. – Я буду рядом и помогу, ведь ты пока не понимаешь, на сколько в твоей жизни всё поменялось.
А затем, без предупреждения, этот блохастый завертелся волчком и с тихим «пуф» стал брошью. Пушистой, рыжей, сваленной из шерсти.
Подобрав упавшую на пол челюсть, дрожащими от волнения пальцами, я пристегнула булавку ниже левой ключицы и услышала довольной фырчание. А затем в голове сформировалась мысль, и она явно была не моей, потому как звучала примерно так:
- А грудь у нее ничего такая, мягенько.
- Я тебя разжалую до брелока на ключах, чучело вязанное, - огрызнулась я.
- Молчу, - неискренне пообещал тот, но спорить с ним времени у меня не было, поэтому я простила лису эту вольность, пообещав впредь пресекать подобные высказывания на корню.
Идти было не то, чтобы далеко, но каблуки поражали своей высотой, о чем я вообще думала, когда покупала это орудие пыток, поэтому я села в автобус и вышла в минуте от бара.
Вообще-то я девушка пунктуальная, но со вчера на меня столько навалилось, что пришла я как говориться через «пятнадцать театральных». Новый бар в центре назывался «Под мухой» и находился в подвальном помещении, строгий интерьер, отвлекающий от мегаполиса, и настоящая питейная атмосфера делала место классическим заведением, а изображенные на фотографиях в рамках коктейли и подвешенные над баром бюстгальтеры как бы намекали, что лишь от тебя зависит на сколько насыщенно пройдет твой вечер, а может быть и ночь.