Вечный двигатель - стр. 2
Ирина хмуровато нашептывала мужу (она и здесь пригожа):
– На кой твоим братовьям бабкин дом с их неорганизованной жизнью!? Руки приложить, какую ладную дачу можно соорудить. Чем людей изобретениями смешить… – Ирина без вкуса ткнула в рот капусту, вздохнула, устремляя далеко сокровенный взор: – Артем из зимнего вырос.
Вадим, чуть наклонив голову, вместе насмешливо и ласково рассматривал супругу:
– Погоди с подобным. Да и мать с Петей (повелось, дядю Петю братья звали по имени) не забывай – их воля.
Ирина протяжно, с сарказмом перечила:
– Сказа-ал, Пе-етя – ему, кроме рыбалки, все синим пламенем! А для мамы, известно, твое слово первое.
– Всё-о-отдал бы-ы за ласки взоры, – подхватывая новый номер, ёрно и лирически клонясь к ней, замычал Вадим.
– Чтоб ты владела мной одна! – сопранила Ирина, кладя на плечо мужа руку.
Уж сумерки пожаловали, длинные и резкие тени расписывали строения. Поредело хорошо, за убранным столом где-то с краю горбились редкие фигуры мужиков – налились головушки. Женщин видно не было, уборкой занимались. «Настя, накинь из машины кофточку! И далеко не убегай, скоро едем!» – Ирина. За воротами, рядом со смазливой иномаркой мама Марина руководила погрузкой, Андрей впихивал в багажник всякое. Ворчал:
– Кому все это?! Мне не надо, Вадим тоже отказывается.
– Нам с Колей – тебя ж потом приехать не упросишь!
– Мам, все одно после девяти дней за тобой Колька приедет… – Замер. – Кстати, он теперь с нами не собирается, куда я это барахло?
– Как это не собирается? – взвилась мать.
– Не хочет! Он с Генкой на электричке. С нами Петя едет.
– Как Петя? – возмущение выросло. – Разве Петька сегодня уезжать наладился!?
Мама усеменила на разборки. Из ворот вышел Вадим с длинным узким свертком.
– Ну вот, теперь у меня лежать будет. Дед Алексей наказывал беречь.
Андрей кивнул.
– Дай-ка гляну – я ее не видел уж лет двадцать. Как в деревню перестал на лето ездить.
Вадим развернул сверток – в нем лежала потертая, небогато инкрустированная сабля.
Давно состоялось лето, расположился отличный будничный вечерок. В трехкомнатной среднего достоинства брежневке в меньшей комнате разместился Вадим с пятнадцатилетним сыном. Ковырялись в механизмах.
– Мамулю, Тёмыч, мы умоем, – вставая со стула и разминая плечи, мечтанул Вадим. – Она гримасы на наши дела строит, а мы почистим.
– Я, пап, в интегнете высмотгел, – детским баском, симпатично картавя, не возразил Артем. – На западе теогия одна моду набирает – женщина не человек вовсе.
– Ну, это дела старые – святоши в древние года даже библию под это дело способили.
В дверь незамедлительно всунулась строгая рожица Насти, десятилетней что-нибудь девчушки:
– Я маме и сообщу, ей по должности надо знать!
– Хак… – любовно усмехнулся Вадим, Артем воздел очи к небесам – «Господи, где ты был, когда их создавал», читалось в жесте.
Пришла Ирина. С порога напомнила субординацию:
– Вадик, ты дома?.. – Мазнула взглядом вешалку, настойчиво распорядилась: – Вади-ик! Срочно сбегай за хлебом – я забыла купить.
Вадим показался из комнаты, поинтересовался:
– Почему я? Артемка, в конце концов.
Освоив тапки, Ирина с пакетом прошла на кухню, произнесла с немилосердным выражением лица:
– С этим гражданином будет особый разговор!
Тотчас на сцене обнаружилась Настя, цвела улыбка: