Вечность и Тлен - стр. 21
— Проклятый забрал сотни жизней. Он возродился из чужой плоти, обрел могущество в наших страхах и слезах, — с неугасаемым спокойствием и уверенностью ответил служитель храма. — И как вы думаете, почему Святая так долго не являлась к нам? Самоотверженной Саре не хватало наших молитв? Нет, слов людских сполна прозвучало в ее честь. Ей не хватило нашей веры! Как мы смеем просить о спасении, отдав так мало взамен? — Служитель застыл, выпучив глаза и переводя дыхание, а после покачал головой: — Нет, больше мы не будем страшиться. Мы не позволим себе ее разочаровать. Могущество Святой возрастет благодаря нашей плоти, отданной добровольно.
Мне показалось, будто меня с ног до головы облили грязью. Я стояла, ощущая, как кружится голова. Виски пульсировали. Недоверие, отвращение и злость сменяли друг друга. Даже богам не приносили ритуальных жертв — это считалось грехом. Но теперь, прикрывая все добровольным даром, ее собирались принести мне.
Будто не хватало того, что мои руки уже давно искупались в крови. И кровь продолжала литься уже без моей на то воли.
— Ты предлагаешь нам убить себя? — недоверчивым и севшим голосом повторили в толпе.
— Не совсем, — покачал головой служитель, слабо улыбнувшись. — Достаточно лишь одной жертвы. Того, чья душа настолько светла и чиста, что он способен пожертвовать собой ради спасения остальных. На это пойдет только поистине верующий человек. Но есть ли среди вас такие? — Мужчина вгляделся в чужие лица. — Нам предстоит узнать.
Последняя брошенная фраза словно взвела механизм часов, отсчитывающий секунды. Пока стрелки шли вперед, пружина, наоборот, расслаблялась, теряя свой завод. В прошлом это изобретение, которое венчало одну из башен дворца в столице Исонии, поразило меня.
Время словно замедлилось, пока воцарившаяся на несколько мгновений оглушительная тишина не стала разбавляться шепотом и шарканьем обуви по камню. Толпа поредела, и вот уже можно было протиснуться к самому центру, к границе импровизированного полукруга, у которого стоял приезжий служитель храма.
А выражение лица служителя становилось все более доброжелательным. Казалось, будто он одновременно понимает и укоряет. И это имело поистине неожиданный эффект — совсем скоро люди почти замерли, покидающих это место становилось все меньше. Спустя несколько секунд раздался дрожащий голос:
— Это действительно поможет?
— Святые своевольны, — вздохнул мужчина. — Легенды учат нас этому. Но я уверен, что Самоотверженная Сара примет нашу жертву и мы получим знак, — пообещал он.
Раздался шорох ткани — Люций сложил ладони на груди.
— Время идет, а мир не меняется, — прошептал теневой див. Его голос отрезвил.
— Совершенно не меняется, — согласилась я с ним. Мне казалось, мир становился даже хуже. — Нам надо остановить священника.
Я раздумывала о том, как расчистить улицу. Людей необходимо было отправить по домам, ведь проблема толпы в том, что ее тяжело утихомирить. Она как стихия, которая не готова слушать уговоры. А если кто-то узнает нас, станет лишь хуже.
— У тебя есть бумага для печатей? — оглянулась на дива, как только в голове появилась идея.
— Конечно, — отозвался Люций, вытаскивая из мантии и передавая мне пустой лист бумаги. На удивление, у дива нашелся даже грифель. Хотя последний использовали для печатей с неохотой. Лишь в дороге, когда под рукой могло не оказаться чернил. Для знаков важна непрерывность линий, поэтому грифелем необходимо было обводить нанесенные символы, а это трата времени.