Вечная вдова - стр. 9
– Скажи мне, малыш, ты готов служить своему королю и Англии? – ласково обратился Генрих к рыжеволосому Стефану.
– Я хочу к маме! – рассержено ответил тот и, покинув свое укрытие, подошел к деду и задергал его за полу халата. – Дедушка, отведи меня к маме!
– К тебе обратился твой король, Стефан! Отвечай! – строгим тоном сказал Вильям сыну, устыдившись его поведению.
– Мама! – Мальчик вдруг испуганно зарыдал и бросился бежать в замок. – Мама! Где ты, мама?
– Прошу прощения, Ваше Величество, мне нужно догнать нашего мальчика, – извиняющимся тоном обратился к королю лорд Тьюри, не желающий, чтобы его внук вдруг попал в какую-нибудь беду. Ему тоже было весьма стыдно за внука и его трусость, но он, в отличие от Вильяма, понимал, что Стефан был всего лишь маленьким ребенком, и ему не были важны ни король, ни Англия. Да ведь и Вильям в детстве вовсе не отличался храбростью. Сын пошел в своего отца, что тут сказать!
– Не вам следовало бы бежать за мальчишкой, а его отцу, – наказным тоном ответил Генрих и впился насмешливым взглядом в Вильяма, отчего щеки молодого Тьюри окрасились румянцем. Это был укор. Мягкий, но укор.
– Вы правы, Ваше Величество… Простите моему сыну, иногда он бывает плаксивым… Я пойду за ним, мой король! – Вильям поспешно поклонился и быстрым шагом пошел вслед за сыном, все еще бегущим к замку, вскоре нагнал его и схватил за руку. Затем оба скрылись в огромных дубовых парадных дверях.
– Нам тоже следует вернуться в тепло. Разгуливать в одном халате по такому холоду не самое мудрое решение, – усмехнулся Генрих, окинув лорда Тьюри быстрым взглядом, а затем громко рассмеялся и направился в замок, предвкушая горячую еду, вкусное вино и общество прелестной, но немного странной леди Тьюри.
***
Пока лорд Тьюри хвалился королю коллекцией оленьих рогов, имеющейся в одном из длинных коридоров замка, Вильям поднялся в их с Бригидой покои и строго высказал супруге свое недовольство ее побегом. Однако Бригиде удалось унять его гнев и достаточно быстро: она солгала, что приезд короля Англии так разволновал ее, что она почувствовала тошноту и просто побоялась, что ее желудок решит опорожниться прямо на дорогие меховые сапоги Генриха Восьмого.
Бригида убежала от короля и поняла, что наделала, лишь, когда оказалась в своих покоях, однако она не жалела о том, что, в миг ужасного гнева, потеряла разум и позволила своим чувствам и эмоциям взять верх. Король был ей чужд и ненавистен! Она пожелала остаться в своих покоях до самого вечера и пожаловалась на плохое самочувствие, однако настойчивое требование супруга сойти вниз и быть хозяйкой заставило ее подчиниться его воле.
Весь оставшийся день Бригида провела в обществе короля, с отвращением в душе слушая его пение, размышления о вреде и лжи католической веры, а также о грязных и наглых попытках французского короля и испанского императора, племянника его «бывшей супруги», повлиять на политику Англии. Бедная женщина слышала, как плачут и зовут ее Стефан и Екатерина, находившиеся в соседней комнате, однако Вильям, не выдержав «дурного поведения детей», отдал их няньке, которая тотчас увела их в другую часть замка. Бригида надеялась, что король смилуется над ней и отпустит ее к детям, однако тот словно не слышал ни детского плача, ни робких просьб отчаявшейся матери позволить ей уйти, хотя бы ненадолго. Он все говорил и говорил, поток его речи все никак не истощался, а затем, выпив три кубка крепкого вина, он стал размышлять вслух о месте женщин и о том, как он ценит в них скромность и безграничное послушание.