Вечерние волки - стр. 26
– О-па, везде свои люди! – Володя, решительно переступив церковный порог, направился прямиком к парню, я замешкалась, чтобы попробовать перекреститься, но быстро запуталась в движениях.
Парень у креста обернулся на шум шагов, и теперь я уже четко узнала Кирилла Оленина из нашей группы, симпатичного, но всегда слишком молчаливого и зажатого юношу. Странно, может, полутьма сыграла со мной такую штуку, но мне показалось, что лицо его сделалось испуганным и несчастным от одного только взгляда в нашу сторону. И еще он сильно дернулся, впечатавшись спиной в перекладину креста.
– Привет, пропащая душа! – Володя уже был рядом с одногруппником, с ходу хлопнул его по плечу. – А я уж думал, ты пополнил ряды неадекватов, с утра не мог до тебя дозвониться.
– Нет, я еще на рассвете сюда пришел, а проверить телефон руки за весь день не дошли, минутки свободной не было, – Кирилл говорил как-то странно, заторможенно, будто у него губы судорогой свело. Густые каштановые волосы до середины спины, которые он обычно забирал в хвост, сейчас волнами лежали по плечам, и одет он был во что-то длинное, золотистое, с широченными рукавами. В полутьме мне почему-то казалось, будто он не сводит с меня глаз.
– Я алтарник в этом храме, – пояснил он в ответ на наши недоуменные взгляды, мало что этим словом прояснив. – Очень много народа сегодня сюда приходило, особенно те, у кого близкие… изменились.
– Так и приглядывали бы лучше за своими близкими, а не ерундой маялись! – резко, неприязненно произнес вдруг Ника, я всем телом ощутила идущие от него волны ненависти и раздражения. И отступила на шаг в сторону, оскорбленная: он ведь и меня таким образом уделал, даже не заметив, кажется.
– Знаешь, никто ведь не упрекает в трусости радистов на войне, – глядя ему прямо в лицо, негромко произнес Кирилл. – За то, что не участвуют в бою, а призывают помощь и прикрытие сверху.
Ника громко скрипнул зубами, но разводить дискуссию не стал. Пение стихло, народ медленно разбрелся по храму. От толпы отделилась невысокая фигура в длинном черном одеянии, двинулась к нам. Но еще прежде Кирилл метнулся навстречу, стал что-то объяснять, несколько раз махнул рукой в нашу сторону. Он-то стоял к нам спиной, зато я заметила, как потрясенно вытянулось лицо того человека, которому он явно говорил что-то про нас.
– Ох, чувствую, зря мы сюда приперлись, – шепнула мне на ухо Лиля. Я нащупала ее руку и крепко сжала.
Отстранив Кирилла, человек в черном все же приблизился к нам. Он был лет пятидесяти, невысокого роста, субтильный, с длинными, обильно тронутыми сединой волосами. Но лицо мне понравилось, доброе и внимательное. Каждого из нас он будто сканировал взглядом.
– Я отец Анатолий, служу в этом храме, – произнес он негромко, чуть склонив голову. – А вы, молодые люди, просто так зашли или же по официальному поводу?
И кивком указал на намокшие скукожившиеся повязки у нас на рукавах курток.
– Мы – добровольная студенческая дружина, – чуть выступив вперед, отчитался за всех Тобольцев. – Инспектируем район лесопарка, заодно решили проверить, все ли у вас тут спокойно. Если что, готовы проводить группу молящихся до города и развести по домам.
Священник понимающе кивнул:
– Спасибо, молодые люди. Но эту группу провожать не нужно, они еще заранее договорились, что пойдут все вместе, первым делом проводят женщин.