Вдребезги твой - стр. 14
Может, что-то стряслось?
– Слушай, может лучше ко мне?
– К тебе?
Роуздейл смеется на всю улицу.
– Я не парень, чтобы предлагать тебе что-то по типу из фильма для взрослых. Выпьем кофе, поболтаем. Дом есть дом.
– Нет. Лучше кафе.
Мэд вздыхает, но вынужденно соглашается. Мы переступаем порог их большого дома. Я жду в холле, пока Роуздейл возьмет ключи от машины.
– Стейси, сколько лет! – Ахает Эмма – мама подруги.
– Здравствуйте. Рада вас видеть.
– Почему не проходишь?
От ответа на вопрос меня спасает появившаяся Мэделин.
– Мам, мы в кафе.
Эмма прикладывает руку к сердцу и с укором смотрит на дочь.
– Вот в таком виде ты собралась ехать в людное место?
– Мне плевать, как я выгляжу. С моим видом все так.
Четыре года назад Роуздейл точно бы так не сказала! Кажется, мои опасения подтверждаются, что-то случилось.
– Я не могу отпустить Стейс. Угощу кофе и можете лететь на ягуаре хоть на четыре стороны.
Мэд закатывает глаза и смотрит на меня в надежде, что я смогу дать отпор ее матери. Эмма с такой любовью глядит, что невозможно отказать. Мы остаемся.
Я чувствую тревогу от встречи с людьми из прошлого. Все, что касается тех лет вызывает во мне странные чувства. Не самые приятные, как вы уже поняли.
– Стейси, ты насовсем вернулась?
Меня передергивает от мысли, что я застряну здесь на всю оставшуюся жизнь. И в то же время, думая об этом, я ощущаю комфорт. Ванкувер мне очень нравится, он знаком мне лучше, чем любое другое место. Изобилие лесов, свежий воздух, недалеко от нас есть горы и скалистые берега, озера, реки, океан. Я не знаю лучшего места, чем дом, где живет отец, Сара и мой младший брат.
Все прекрасно, кроме призраков прошлого. Днями и ночами напролет они шепчут мне о боли, что я испытала в этом месте. Но я помню и о счастье, которое было. С отторжением, однако помню.
– На месяц. Отпраздную Рождество, а в январе уже улечу.
– В Торонто? Кажется, там ты жила?
– Да.
Я вру, потому что не хочу вдаваться в подробности. Иногда легче солгать, чем выворачивать наизнанку душу. В Торонто у меня не осталось ничего. Я продала квартиру, которую отец купил мне четыре года назад. Бросила работу, потому что не чувствовала себя там ценной и удовлетворенной. Особой связи с людьми в том городе у меня не было. Иногда я встречалась с новой подругой (по совместительству коллегой) по выходным. Она собирала сплетни и делилась ею со мной – хоть немного, но я отвлекалась от того, что болело в груди.
Я рассталась со всем, что на самом деле никогда не принадлежало мне. И вернулась к тому, что когда-то было для меня всем. Я хочу избавиться от того, из-за чего плохо сплю. Хочу узнать себя с новой стороны, потому что окончательно запуталась.
– А ты, Мэд? Ты уезжала куда-то после окончания университета? – Я начинаю с одного простого вопроса, а не дают покоя сотни.
Мне дорога эта девушка с волосами медного оттенка. Она стала моей лучшей подругой, когда я только переехала в Ванкувер. Она первая подошла познакомиться, первая пригласила к себе в гости, первая познакомила со своими друзьями. Я ей стольким обязана. В свое время Роуздейл стала моей поддержкой. Когда мне было плохо, она протягивала руку и кружила вальс жизни, несмотря на происходившее.
Я хочу знать об этой девушке все! Все, что упустила…
– Нет. Я осталась здесь, с Роном. Так никуда и не поступила, окончила курсы графического дизайна. Рисую иллюстрации на заказ, мне нравится. – Со слабой улыбкой отвечает подруга.