Вдова - стр. 12

Все в моей работе было предписано и предрешено – даже обязательная для всех униформа из белой блузки и черных брючек. Исключение составляло наше субботнее облачение, когда всем поголовно следовало являться в джинсах.

– Это унизительно для работника твоей квалификации, – возмутился однажды Глен. – Ты стилист, а не девочка-подмастерье.

Но так оно или нет, это означало, что большую часть жизни мне не приходилось даже задумываться насчет того, что надеть и чем заняться. Живи себе – ни печалей, ни забот!

Всем в нашем салоне нравился Глен. Он обычно приходил меня встретить по субботам и, опершись о стойку, любил поболтать с Лесли. Ведь мой Глен столько всего знал! Особенно насчет деловой стороны многих вопросов. К тому же он умел рассмешить людей, даже если рассказывал о чем-то серьезном.

– Твой муж такой умный, – талдычила Лесли. – И к тому же такой привлекательный. Ты просто счастливица, Джин!

Слыша это, я всякий раз сознавала, что у нее в голове не укладывается, как это Глен выбрал меня. Порой я и сама тому дивилась. Когда я говорила это мужу, он со смехом привлекал меня к себе:

– Ты все, что мне нужно в этом мире.

Глен учил меня жизни, помогал видеть суть вещей. Думаю, он помог мне повзрослеть.

Когда мы поженились, я и понятия не имела, как вести хозяйство, распоряжаться деньгами, поэтому Глен мне каждую неделю выдавал деньги на домашние расходы и заставлял записывать в блокноте все, что я потратила. А потом мы с ним усаживались рядом, и он, так сказать, подводил баланс. Сколько всего полезного я от него узнала!..

Кейт снова мне о чем-то говорит, но начало я прослушала. Что-то насчет «соглашения». Толкует о деньгах.

– Простите, – говорю ей, – я мыслями далеко унеслась.

Она терпеливо улыбается и вновь подается вперед в кресле.

– Я знаю, как все это нелегко, Джин, когда днем и ночью журналисты дежурят перед вашей дверью. Но если честно, единственный способ от них избавиться – это дать интервью. Тогда они все сразу потеряют к вам интерес и оставят вас в покое.

Я в ответ киваю – просто чтобы показать, что ее слушаю. Но Кейт воспринимает это как-то слишком приподнято, явно думая, что я согласна.

– Погодите-погодите, – начинаю я немного паниковать, – я пока что не говорю ни «да», ни «нет». Мне надо все это обдумать.

– Мы бы с радостью перечислили вам причитающееся вознаграждение, – быстро говорит она, – чтобы компенсировать потраченное на нас время и вообще помочь вам в эту трудную пору.

Смешно, не правда ли, как они переворачивают все с ног на голову. Надо же – компенсировать! Она имеет в виду, что они мне заплатят, если я им что-то выболтаю, однако не рискует предлагать мне это прямо.

В последнее время мне много поступает подобных предложений. Шальные деньги, вроде тех, что выигрывают в лотерее. Видели бы вы, какие послания засовывали мне газетчики в почтовый ящик! И все настолько лживые, что вы бы, их читая, побагровели от стыда!

Но это, пожалуй, лучше, чем присылаемые на наш адрес письма с угрозами и оскорблениями. Бывает, люди вырвут из какой-нибудь газеты статью о Глене, огромными буквами напишут на ней: «ЧУДОВИЩЕ!» – да еще и подчеркнут несколько раз. Причем порой подчеркивают с такой яростью, что ручка рвет бумагу.

Журналисты, надо сказать, действуют прямо противоположным образом – но и они на самом деле не менее отвратительны.