Вдоль фронта - стр. 28
– Это австрийские мониторы, – сказал он. – А тот низкий черный баркас, который стоит у самого берега, там вон на востоке, – это английская канонерка. Прошлой ночью она подкралась по реке и взорвала один австрийский монитор. Мы ждали, что в ту же минуту начнется бомбардировка города. Австрийцы обычно поступают так с Белградом.
Но день прошел, а неприятель не подал и признака жизни, кроме одного раза, когда французский аэроплан парил над Савой. Тогда разрывы шрапнели защелкали над нашими головами, и орудия продолжали стрелять еще долго после того, как биплан спустился к востоку.
– Они получили хороший урок, – самодовольно сказал Джонсон. – Последний раз, когда они бомбардировали Белград, им отвечали английские, французские и русские тяжелые морские орудия, – австрийцы не знали, что они находятся здесь. Мы бомбардировали Землин и заставили замолчать две австрийские батареи.
На следующий день мы объехали с капитаном иностранные батареи. Французская артиллерия расположилась среди деревьев на вершине высокого лесистого холма, возвышающегося над Савой. Дальше русские матросы валялись на траве около своих тяжелых орудий, а на грязных лугах позади Белграда стояли англичане, охраняя русло Дуная от австрийских судов, которые стояли выше Землина и выжидали удобный момент, чтобы проскользнуть вниз по Дунаю и доставить туркам оружие и снаряжение. Сербские батареи представляли собой оригинальную смесь орудий. Тут были старые полевые орудия, сделанные у Крезо во Франции для первой Балканской войны; старинные медные пушки, отлитые королем Миланом в Турецкую войну, пушки разных калибров, отбитые у австрийцев, пушки, заготовленные в Вене для султана и украшенные турецкими гербами, пушки, заказанные Юан-Ши-Каем и покрытые китайскими письменами.
Из нашего окна открывался над крышами города вид на широкое течение Савы и мрачное плоскогорье, где стояли неприятельские орудия. Ночью огромный австрийский прожектор неожиданно слепил, рыская по реке и городу; лучи трепетали и гасли среди деревьев на речных островах. Мы слышали резкое пощелкивание винтовок передовых постов, лежавших в грязи, ногами в воде, и в темноте нападавших друг на друга. Однажды ночью английские батареи загудели позади города, и их снаряды свистели над нашими головами, отгоняя австрийские мониторы, которые пытались пробраться вниз по реке. В ответ загудели невидимые орудия на плоскогорье по ту сторону Савы; целый час тяжелые снаряды градом сыпались с неба, взрываясь на несколько миль позади нас, около курящихся английских орудий, – земля дрожала под нашими ногами.
– Так вы хотите посетить окопы? – спросил капитан.
Мы проехали около мили по окраине города, расположенной вдоль Савы, все время на виду австрийских орудий. Наши экипажи ехали на расстоянии двухсот ярдов друг от друга, чтобы не привлекать неприятельский огонь. Там, где мы стояли, берег выдавался в разлившуюся реку позади деревьев на затопленном острове, который скрывал нас от австрийского берега.
– Здесь небезопасно. Нам придется проехать в лодке триста ярдов по открытой реке, под угрозой австрийского обстрела.
Предполагалось снарядить старую моторную лодку: тяжелый лист жести покрывал мотор и тонкие стальные полосы тянулись вдоль бортов. Как только мы обогнули защитную купу деревьев, солдат, который был одновременно рулевым, мотористом и судовой командой, встал и потряс кулаком по направлению австрийских орудий.