Вдоль белой полосы - стр. 18
– Нет, мам, – мотнул головой Никита. – Не устал. И они мне не мешают.
Он мог бы сказать, что дружит с ними, а не снисходит, но почему-то ему вдруг подумалось, что мама и не поймёт, и обеспокоится. Ей казалась неправильной и немного странной эта его дружба с теми, кто намного младше. И Никита почти не соврал:
– Ты же знаешь, я всегда хотел младшего брата или сестру. Вот они у меня и появились. Причём комплектом.
– А, ну тогда ладно, – явно успокоилась мама.
А Никита, который как раз уже доделал всё, что запланировал на этот день, вывел свою «Каму» на улицу и спросил у просиявшего счастливой улыбкой, открывшей дырку от очередного выпавшего зуба, Мити:
– Агату позвал?
Тот лишь радостно кивнул.
По тропинке, ведущей вдоль Клязьмы, они втроём поехали в сторону Павловского Посада. Уже вечерело, Никита смотрел, как впереди него быстро летят в сиреневой тени деревьев на своих велосипедах Митя и Агата, и улыбался. Его немного удивляло то, что и застенчивый, не умеющий дать отпор сверстникам младший приятель, и скромная спокойная соседка, едва сев на велосипеды, превращались в смелых и даже немного рисковых наездников. Но это было так, и ему нравилось видеть их счастливые раскрасневшиеся лица и слышать, как позвякивают на кочках звонки их великов.
С Митей они то и дело усовершенствовали своих «коней»: ставили фары, крепили трещотки и дополнительные катафоты, подкрашивали и усиливали багажники. У Агаты велосипед был совершенно девичий в том смысле, что никаких дополнительных «красивостей» на нём не имелось, только то, что было установлено на заводе. Но это не мешало ей гонять на нём так лихо, что иногда Никите становилось страшно: девочка всё же, а велосипед большой, совсем взрослый.
Агата со своего верного коня регулярно «летала», как со смехом называла это сама, то и дело появлялась на улице с зелёными коленками и локтями, но снова и снова садилась на велик, и снова гнала вперёд. Однажды Митя и вовсе Никиту страшно напугал. Заявился как-то к нему под вечер бледный и расстроенный и ляпнул:
– Агата в аварию попала.
Никите сразу представилась изуродованная, смятая, словно кусок фольги, в которой его мама запекала на праздники мясо, «копейка» соседей. И Агата в ней. Но оказалось, что она в очередной раз упала с велосипеда, а Митя был свидетелем этого падения.
Дороги в их дачном посёлке зачем-то выложили большими бетонными плитами. Они были разных размеров и толщины, лежали вкривь и вкось, образуя ступеньки и неожиданные провалы, заросшие травой. И если машины всё это, хотя и с возмущённым кряхтением, но всё же терпели, то на велосипедах ездить было неудобно: трясёт, да и риск соскользнуть колесом с внезапно закончившейся плиты или напороться на выскочившую из бетона арматуру велик.
Дети посёлка, конечно, все эти опасные места хорошо знали. Но то и дело появлялись новые, а в сумерках их было плохо видно. В тот вечер Митя с Агатой решили прокатиться после дождя. Они мчались под горку, когда Агата в последний момент увидела новую рытвину, резко вильнула в сторону, но на мокрой дороге велосипед повело, девочка перелетела через руль и упала. На неё рухнули младшая сестра, которую она везла на багажнике, и велосипед.
Ничего особенно страшного не случилось. Только едва поджившие колени и локти снова оказались содранными до крови да велосипед пострадал. Да ещё практически невредимая Кира рыдала от испуга так громко, что переполошила жителей окрестных домов. Подскочивший к ним Митя вместе с трудом вставшей с плит Агатой подняли Киру и покорёженный велосипед и пешком поплелись домой. Проводив подругу, взбудораженный Митя прибежал к старшему другу и напугал его неожиданным сообщением.