Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж - стр. 89
– Вот ваша котомочка.
– О, как мне отблагодарить тебя? Разве только молитвой.
Напившись, монах поднялся на ноги:
– Меня зовут брат Деметриус, я скромный клирик из братства Святого Франциска Ассизского, иду сейчас в Аугсбург, поклониться мощам святого Зимперта и святой Афры. Буду признателен, если ты составишь мне компанию – как видишь, я уже пришел в себя и могу передвигаться довольно быстро. От тебя не отстану, не бойся, а дорогу я знаю плохо…
– Ничего, – улыбнулся отрок. – Я покажу.
– Возьми, добрый юноша, баклажку, испей. Водица студеная, вкусная.
С удовольствием утолив жажду – свою-то баклажку в путь прихватить забыл, так и пил из ручьев да из речки! – Бруно вернул воду монаху и вежливо поблагодарил:
– Спасибо, брат Деметриус. Так идем?
– Идем-идем, славный юноша. Вдвоем-то куда веселее.
Вдвоем и вправду оказалось весело – теперь было хоть с кем поболтать, а уж поговорить Бруно любил, причем – на самые разные темы. От францисканца эта черта отрока отнюдь не ускользнула и даже вызвала довольную улыбку, быстро, впрочем, исчезнувшую.
– Ну, расскажи о себе, славный Бруно! Я вижу, ты не сам по себе, а по какому-то важному делу идешь.
По пути отрок рассказал и про свою прошлую жизнь на побегушках в лавке, и про бумажную мельницу, и про недавнюю бурю, и даже вскользь упомянул Лербу, особо в подробности не вдаваясь – монах все-таки.
А, впрочем, брат Деметриус оказался человеком веселым, не в пример всем прочим монахам. Даже спел несколько песен, очень даже смешных и фривольных – Бруно хохотал до слез!
– Значит, тебе, славный юноша, понравилась та рыжая девушка?
– Очень понравилась, святой брат! – совсем разухарился отрок. – Клянусь Святой Девой, будь она чуть помоложе – я бы на ней точно женился!
– А что же она, такая старая?
– Да ей лет, наверное, семнадцать… или даже ближе к двадцати!
– Говоришь, она красивая?
– О-очень! Волосы, как огонь, глаза изумрудами, кожа гладкая, а грудь…
Тут парнишка запнулся и покраснел, монах же с хохотом хлопнул его по плечу и подмигнул – вот ведь веселый дядька! И не скажешь, что только что так хворал.
– Грудь, говоришь? Это хорошо. И ничего нет плохого в том, что муж будет немножко помоложе жены… Тебе самому-то сколько?
– Тринадцать.
– А ей, говоришь, семнадцать… Всего-то четыре года разница – эх! Я бы на твоем месте на это не посмотрел. Так у кого она, ты говоришь, служит? У герра Георга?
– А вы его знаете, святой брат?
– Конечно, знаю. Уважаемый всеми господин.
– Вот! – обрадованно поддакнул отрок. – Уважаемый! Я же тоже у него служу, правда, в прислугах, на мельнице, за тридцать флоринов в год!
– Ого-го! – францисканец уважительно поцокал языком. – Повезло тебе, парень! С таким-то жалованьем жениться можно хоть сейчас.
– Сейчас?!
– А чего тянуть-то? Зазноба твоя не рабыня?
– Я-а-а… я не знаю.
Бруно и в самом деле еще не задавал себе этот вопрос.
– А ты узнай, это важно, – снова рассмеявшись, отец Деметриус потрепал мальчика по плечу. – Вот что, Бруно, очень уж ты мне симпатичен, и я тебе в любовном твоем деле помогу.
– Поможете? Как? – светло-голубые глаза отрока вспыхнули безудержным светом надежды.
– Пока советом… Но и это много значит.
– Я понимаю.
– А потом, глядишь, и до любовного зелья дело дойдет.
– Зелье?!
– Но ты же хочешь жениться?
– Вообще-то да.