Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж - стр. 120
– Они и есть, – девушка горделиво улыбнулась. – Я сама готовила… все мы – к празднику. Хвати вам на двоих одной миски?
– О, да-да, вполне!
С поклоном протянув миску, девчонка, однако, не уходила. Помялась немножко, а потом уселась рядом в траву:
– А можно вас спросить?
– Ну, спрашивай, краса моя, – вытерев жирные губы рукавом, улыбнулся молодой человек.
– А вы издалека пришли? Из Констанца?
– Ну… – беглецы переглянулись – Можно сказать и так.
Отозвавшийся за двоих князь улыбнулся еще шире, а профессор на всякий случай потрогал привешенный к поясу нож, позаимствованный еще на пристани. Заметив это, Егор укоризненно поцокал языком – ну, чистый разбойник, а не высокоученое лицо! Ректор Пражского университета называется.
– Тогда вы, должно быть, видели где-нибудь по пути жонглеров? – не отставала деревенская барышня. – Мы их тут все давно ждем – что-то опаздывают, хотя обещали к обеду, староста договаривался.
– Ах, вон оно что! – обрадовался Вожников. – Жонглеров ждете. А каких жонглеров?
– Да всяких. Все, что есть в Констанце – позваны.
– Вот это правильно!
Дождавшись, когда девушка отойдет, Егор торжествующе посмотрел на Гуса:
– Ну вот, друг мой! Теперь я точно знаю, как попасть в Констанц. Кстати, вы огонь глотать умеете? Или, на худой конец, метко метать ножи?
– Что-о? – И без того худое лицо профессора вытянулось.
– Но вы же магистр, черт побери!
– Да, магистр, – Гус пригладил бороду. – И даже – ректор. Провести ученый диспут, спор, что-то кому-то доказать, убедить, прокомментировать древние рукописи – это пожалуйста. Но кидать ножи… глотать пламя…
– Плохо, что не умеете. Мы же с вами художники…тьфу – жонглеры!
– А-а-а…
– Ладно, придумаю для вас что-нибудь лично. Идемте! Вон, уже показались кибитки.
Появившиеся на околице разноцветные кибитки жонглеров разглядели не только беглецы, все, и в первую очередь – вездесущие мальчишки, они и принесли радостную весть:
– Едут! Едут!
– Четыре телеги!
– Кибитки, а не телеги, дурак!
– Сам ты дурак!
– Жонглеры! Жонглеры едут! Слышите, люди? Жонглеры!
Как видно, по договоренности со старостой Херцвига, жонглеры расположились вдоль околицы, по разным сторонам деревни – ну, не на церковной же площади им выступать?! Одно дело – пиво, и совсем другое – насмешники комедианты. Перед церковью – не комильфо.
– А что эти жонглеры? – волновался профессор. – Вы думаете, они нас так вот, запросто, с собой и возьмут?
– Те жонглеры, о которых я думаю, – возьмут, и с радостью, – князь обвел взглядом ближайшую кибитку и махнул рукой. – Нам в другую сторону.
Они обошли почти всю деревню, когда Вожников наконец-то заметил знакомый фургон с разноцветными треугольниками и кружками.
Бродячие артисты уже устроили сцену, и вокруг сразу же собралась толпа, завороженно следящая за тем, как атлетически сложенный Айльф жонглировал округлыми булыжниками. Старый клоун Корнелиус, сидя на краю телеги-сцены, тихонько пощипывал струны мандолины, белобрысый Иоганн уже нарядился в знакомый костюм лекаря, а вечно хмурый Готфрид позади фургона привязывал мулов к кустам. Все на месте… И вот сейчас покажется Альма, худенькая и бесстрашная – пройдет по канату с шестом наперевес, а потом – и на руках. Альма… Щемящие воспоминания сдавили грудь князя, казалось все это – жонглеры, Альма, Аугсбург – было давным-давно, в какой-то совсем иной жизни.